Я не спеша уселся за столик лицом к бассейну, чтобы лучше видеть обитавшую в нем живность, а Менга села напротив, спиной к «водопаду», но обзора все равно хватало. Утро начиналось славно. Журчание воды и неспешные, плавные движения животных привносили некую умиротворённость. Здесь и впрямь неплохо будет оттянуться. А раз Менга знакома с порядками в этом заведении, то пусть она и распоряжается…

Но тут случилось нечто, заставившее меня насторожиться.

Должен заметить, что я природный эмпат, как почти каждый уроженец Шелты. Чувствовать эмоциональный фон окружающих для меня все равно, что для других дышать. И при этом мне совсем не обязательно видеть объект своего восприятия – будь то человек или чужой, не из гуманоидов. Но тут то ли мои природные способности задремали, то ли хозяин ресторанчика тоже принадлежал к числу эмпатов, умевших гасить личный эмофон, не знаю уж, но только в помещении, где никого, кроме меня и Менги, не было, прямо возле нашего столика, вежливо улыбаясь, стоял невысокий старикан, седой и морщинистый. Испещрённая пигментными пятнами кожа серовато-землистого цвета красноречиво свидетельствовала о том, что работать ему приходилось много, а бывать на свежем воздухе – редко. Но белый накрахмаленный передник поверх новенькой серой робы слегка освежал его замшелый вид.

– Это Чен, хозяин заведения, – небрежно, в своей обычной манере представила его Менга, чуть двинув подбородком в сторону старикашки.

Чен молча кивнул, вежливая улыбка не сходила с его лица, словно была приклеена раз и навсегда. А я продолжал насторожённо «принюхиваться» к своим ощущениям. Кажется, я поторопился с выводом насчёт хозяина заведения. Эмофон у него присутствовал. Но такой необычный, что именно эта необычность и заставила меня пропустить миг его появления… вокруг него колебалась призрачная, размытая тень. Чем-то это было похоже на эманации андроида, однако старик к числу искусственных созданий явно не относился, здесь меня обмануть было невозможно.

– Скажи… эти рыбы и черепахи, они настоящие?

Я и так знал, что живность в бассейне настоящая, но мне вдруг, против собственных правил, захотелось поговорить. Чен с его загадочным эмофоном меня здорово заинтересовал.

– Они настоящие, сай[4], – ответил хозяин ресторанчика. – Те, кто приходят сюда впервые, часто задают мне этот вопрос. Позволю себе маленькую просьбу…

От старика веяло ровной благосклонностью – ни к кому конкретно, но ко всему и всем сразу. При таком отношении к миру неудивительно, что он дожил до столь седых лет. Положительно, он нравился мне все больше, а заслужить постороннему человеку мои симпатии вот так, с ходу – нелёгкое, подчас безнадёжное занятие.

– Да? – Я вопросительно приподнял бровь.

– Не надо их кормить и пытаться трогать руками. Слизистый покров рыб очень тонок и нежен, любое прикосновение человеческих рук нарушает хрупкую оболочку, они заболевают и умирают. И едят они совсем не то, что я обычно подаю своим гостям.

Я понимающе кивнул.

– Но если вы желаете заказать себе на завтрак что-нибудь нетрадиционное, сай, – любезно предложил Чен, – то я могу отвести вас в специальный зал, где у нас в живом виде хранятся…