— Внимание! — сказал Сергиенко, едва различимый на малом квадрате системы видения. — Пуск!

Бледные вспышки мелькнули в раструбах деформаторов, потом еще и еще, изображения Города, скал вокруг исказились, подернулись рябью, а из раструбов излучателей срывались уже целые полотнища голубого пламени и от каждого: ах!.. ах!.. — дергало и кружило телезонды, отголоски рокочущего эха докатились с гор, плясали и метались паутины, пятились танки, сотрясаемые крупной дрожью, пятились кресты и колонны паутин под ними, сбиваясь в распухающий шевелящийся ком…

Аппараты продолжали работать, повинуясь заложенной программе. Они пробили в стене Города брешь, и в эту брешь вонзились невидимые потоки силовых полей, отрывающие от тела Города черный куб. Город вдруг стал вспухать, заискрился мириадами алмазных вспышек, тысячи паутин невесть откуда бросились к нему, закрывая своими телами…

В воздухе царил невообразимый хаос… Но недолго. Молчанов первый заметил упорядочивание разметанных полков паутин. Все меньше их носилось бесцельно к Городу и обратно. Город скрылся под массой тысяч паутин, деформаторы тоже оказались погребенными под их слоем, а паутины все прибывали и прибывали, казалось, вся атмосфера загудела и зароилась неисчислимым их множеством, и они наконец скрыли от взора и Город, и деформаторы, и торопливо уходящие танки, и даже горный хребет! Один за другим гасли экраны: телезонды прекращали связь, по очереди попадая в возмущающие поля паутин. Изображение изменялось скачками, переключаемое автоматом с одного телезонда на другой. Наконец осталось одно изображение, передаваемое самым дальним телезондом с высоты семи километров. Ничего, кроме океана паутин, на нем не было видно.

— Связь! — зарычал Молчанов, бросаясь к пульту. Инженер связи, давно уж охрипший, отпрянул от микрофона. — Сергиенко! Сергиенко! Отвечайте, нужна ли помощь?! Нужна ли помощь?! Если вы нас слышите…

— Минуту…

Связист вдруг бросился к пульту, отдал распоряжение, и корабль выстрелил целой очередью телезондов, мчавшихся друг за другом на расстоянии менее сотни метров. Это помогло, но мало. Зонды пронизали тучу паутин, один из них прошел над танком, показав их настоящее положение, и голос Сергиенко пробормотал что-то неразборчивое.

— Не понял вас… — начал Молчанов.

— Изображение исчезло.

— Дубль! — крикнул Молчанов.

Автомат переключил прием на другой зонд, картина открылась уже с другой стороны, высоты и дальности.

— Мы разбудили силы, о которых не имели ни малейшего представления, — сказал быстро Банглин, обращаясь к сидящим на КП Станции Квециньскому и другим. — Надо немедленно возвращать корабль! Ни о каком контакте не может быть и речи!

— Да, — согласился Квециньский. — Михаил, Эвальд, как только придут танки, — немедленно стартуйте! Возле корабля тоже начинают скапливаться паутины.

Молчанов сердито дернул головой: не мешайте!

— Танки! — крикнул наблюдатель. К кораблю мчались два танка, накрытые кучей паутин. Они на полной скорости перевалили гряду холмов, скатились в низину и скрылись из поля зрения. Остальные танки не показывались.