Оставшиеся ходячие, сброшенные с холма чудовищным взрывом, неуклюже развернулись и пошли на свет.

Прочь от Вудбери.

Колеса грузовика были спущены, двери оторваны, задняя ось треснула, окна разбились, но все же машина доехала до города. По дороге пассажиры все время смотрели назад в поисках любых признаков невероятного стада, опасаясь, что оно могло последовать за ними, но заметили лишь нескольких отдельных ходячих, ковылявших вдоль границ фруктовых садов. О толпе напоминали только оранжевые отсветы в западной стороне горизонта.

Никто не заметил, пока не стало слишком поздно, как Гейб за спиной у Мартинеса молча передал Губернатору полуавтоматический пистолет 45-го калибра с перламутровой рукояткой.

– У нас с тобой осталось неоконченное дело, – неожиданно бросил Губернатор, прижав дуло к задней части шеи Мартинеса, когда грузовик повернул за угол.

Мартинес глубоко, страдальчески вздохнул:

– Что ж, заканчивай.

– Короткая у тебя память, сынок, – сказал Губернатор. – Вот такое дерьмо происходит за стенами. Я тебя пускать в расход не собираюсь, Мартинес… по крайней мере, не сейчас. Сейчас мы как раз нужны друг другу.

Мартинес промолчал. Он просто смотрел на рифленый железный пол кузова и ожидал, когда окончится его жизнь.

Они въехали в город с запада, и, развернувшись около арены, Гейб припарковал фургон на место, предназначенное для служебных автомобилей. С трибун по-прежнему доносились крики толпы, хотя, судя по звучанию свиста и улюлюканья, бой, похоже, превратился в хаос. Эксцентричного конферансье не было на месте примерно час, но никто и не подумал покинуть трек.

Гейб и Лилли вылезли из кабины и подошли к задним дверям кузова. Покрытая запекшейся кровью, с забрызганным грязью лицом, Лилли почувствовала витавшее в воздухе напряжение и положила руку на рукоятку своего «ругера», висевшего у нее на ремне. Сознание ее было затуманено. Она словно пребывала в полусне, задыхаясь и чувствуя вялость и слабость от шока.

Обогнув заднюю часть фургона, она увидела Мартинеса, который стоял безоружным, с покрытыми сажей от отдачи миномета руками. Его печальное рельефное лицо было забрызгано кровью, а Губернатор прямо позади него прижимал дуло своего пистолета к его шее.

Лилли инстинктивно выхватила «ругер», но не успела она прицелиться, как Губернатор сделал предупреждение.

– Выстрелишь из этой штуки, и твоего дружка не станет, – прошипел он ей. – Гейб, забери у нее эту игрушку!

Гейб выдернул пистолет из рук Лилли, и девушка теперь просто смотрела на Губернатора. Ночную тишину прорезал голос, доносившийся откуда-то сверху:

– Эй!

Губернатор пригнулся.

– Мартинес, скажи своему парню на верхнем ярусе, что все в порядке.

Высоко на гребне арены, на углу верхнего яруса, был установлен пулемет. Длинный перфорированный ствол смотрел под углом на неасфальтированную парковку, а позади него стоял молодой подручный Мартинеса – высокий чернокожий парень из Атланты по имени Хайнс, – который не был посвящен в тайны готовившейся попытки переворота.

– Что там у вас творится? – крикнул он им. – Ребята, вы словно на войне побывали!