— Вы должны воззвать к богу войны, чтобы тот стал свидетелем этого поединка, — проговорил жрец. — Да будет ясно тогда, что Арес желает видеть лишь сражение до смерти. Пусть не будет криков о пощаде, не будет попыток сдаться, не будет бегства. Отсюда выйдет только один боец. Второй истечет кровью на этих камнях. Пусть бойцы сделают шаг вперед.

Первым Андромаха увидела Персиона. В свете факелов его торс казался белым, как мрамор, в сравнении с его темными загорелыми руками и ногами. Шагнув вперед, он потянулся, разминая перед битвой руки и плечи.

Потом Андромаха увидела Геликаона. Персион казался выше и шире в плечах, и снова Андромаха ощутила растущий страх.

Оба мужчины были вооружены мечом и кинжалом, бронза сверкала, как красное золото, в свете факелов.

— Я призываю богов в свидетели, что правда на моей стороне, — сказал Персион.

Потом шагнул ближе и прошептал что-то, чего не услышал никто в зале. Но до Андромахи донесся его шепот:

— Я был там, когда мы убили твоего брата. Я поджег его тунику. О, как он вопил! Так же будешь вопить и ты, Геликаон, когда я срежу плоть с твоих костей.

Геликаон не ответил и даже не подал виду, что слышал эти слова.

— Пусть начнется поединок! — выкрикнул жрец, отступив от бойцов.

Персион немедленно прыгнул, атакуя, его меч устремился к голове Геликаона. Дарданец, словно танцуя, ушел влево и избежал удара. Толпа затаила дыхание.

Длинная красная черта появилась поперек живота Персиона, неглубокий порез начал сочиться кровью, которая потекла по его гениталиям и ляжкам.

Персион выкрикнул проклятие и напал снова, полоснув мечом. Геликаон отбил удар, и Персион ткнул кинжалом. Этот удар тоже был отбит.

Геликаон устремился вперед, ударив головой микенца в лицо и разбив ему нос. Персион с криком отступил. Геликаон шагнул вперед, его меч рубил направо и налево с ошеломляющей быстротой. Потом отступил.

К порезу на животе Персиона теперь добавились три других длинных раны.

И снова Персион ринулся на Геликаона. На этот раз дарданец шагнул ему навстречу, легко закрываясь и отбивая удары микенца. Кинжал Геликаона мелькнул, распоров щеку Персиона, и кусок кожи упал, как разорванный парус.

Персион завопил от ярости и швырнул кинжал в своего мучителя. Геликаон качнулся вправо, оружие пролетело мимо, не причинив ему никакого вреда, и звякнуло о дальнюю стену.

Персион ринулся в атаку, Геликаон шагнул вбок. Алая струя хлестнула из руки Персиона, и Андромаха увидела глубокий порез. Кровь била из рассеченных сосудов.

— Призови снова богов, мерзавец, — с издевкой сказал Геликаон. — Может, они тебя не слышали.

Персион опять двинулся вперед. Кровь лилась из его ран, и Геликаон тоже был забрызган красным. Микенец стремительно бросился на противника, поскользнулся, и Геликаон, прыгнув к нему, полоснул его мечом по губам: этот удар рассек кожу и раскрошил передние зубы Персиона. Тот упал на колени, плюясь кровью. Потом с трудом встал и снова повернулся лицом к врагу.

Геликаон не выказал никакого милосердия к раненому. Снова и снова его меч и кинжал рубили и полосовали микенца. Один неистовый выпад отсек ухо Персиона, второй рассек его лицо, отрубив нос.