— К-как… Как ты это сделала?! — заикаясь, спросила подруга, глаза которой распахнулись от удивления. На ее лице читалось замешательство и растерянность.

Я была удивлена не меньше ее, меня слегка трясло от пережитого. Все казалось каким-то наваждением. Словно мне все померещилось. И лучше бы это на самом деле было так. Но при этом все казалось таким реальным… Я чувствовала сладкий аромат роз и сочной травы. Ощущала на своей коже освежающий ветерок и тепло лучей солнца.

— А что произошло?

— Ты сидела на скамейке, а потом пшик — и исчезла! На твоем месте остался только странный золотой туман, который развеялся через пару секунд. А через пару минут ты снова оказалась тут и сбила меня с ног! Я так испугалась! Что это все значит, Анаис, что это было? — тараторила Шарлин срывающимся голосом.

От услышанного в сердце неприятно закололо. Исчезла? Золотой туман?

— Ты телепортировалась? — кричала Шарли. В ее голосе уже звучала истерика.

— Нет… Не знаю… Я была тут, а потом упала со скамейки. Там не оказалось скамейки, ни тебя. Вокруг было лето и много роз. А еще девочки. Две маленькие девочки в странных платьях. Они смеялись и гоняли голубей. Это точно был наш лицей, только какой-то более старый, — говорила я.

— Где это «там»? О чем ты говоришь?

— Я не знаю, может, в параллельном мире.

— В параллельном мире?

— Я не знаю! Это был наш лицей, наш двор. Только все утопало в розах и лучах солнца. И девочки были какими-то другими.

— Я ничего не понимаю, Анаис! — выкрикнула Шарлин.

— Я тоже ничего не понимаю!

Стук каблуков по каменной плитке прервал наш разговор. Мы быстро спрятались за колонну. Обычно с утра двор пустует, потому что ученики и учителя на уроках, а всякие садовники и уборщики выходят на работу во второй половине дня.

Я взглянула на часы и поняла, что мы уже опоздали на английский.

Шаги приближались, отчего я нервничала все сильнее. С посещаемостью у нас дела обстоят серьезно, мы учимся в престижном лицее, в который не так-то просто попасть. Директор и завучи постоянно напоминают нам, в каком престижном заведении мы учимся, и требуют от нас не только высоких оценок, но и идеального поведения. Учителя относятся к этому проще и никогда не доносят директору об опозданиях, и возможно, это единственная причина, почему я до сих пор не вылетела.

Странно, но мадам Дюпре никогда не жаловалась на меня директору, хотя совсем меня не выносит. У нее всегда была возможность избавиться от меня, но она этим не воспользовалась.

Обладатель звонких каблучков остановился прямо рядом с нами. Он стоял так тихо, что мне показалось, будто там никого нет. Спустя пару мгновений раздался грозный женский голос. Директриса. И что она забыла здесь с утра пораньше?!

— Шарлин Де Верли и Анаис Арно, у вас большие неприятности!

Я раздосадованно вздохнула. Нам ничего не оставалось, кроме как выйти из-за колонны и предстать перед презрительным взглядом мадам Ла Монтанье.

Мадам Ла Монтанье — женщина довольно строгая, но справедливая. Говорят, она потомок какого-то знаменитого на весь свет дворянина, который жил в семнадцатом или восемнадцатом веке. Она гордо носит свою фамилию. Даже все ее дети имеют фамилию Ла Монтанье, а не фамилию мужа — Брюлло.