Или лучше исправить все самой? Не появись Жюльен в нашей жизни, все было бы по-другому. Родители могли бы быть живы — кто знает, почему случилась та автокатастрофа. И, конечно же, жив был бы Стефан. Что уж говорить об остальных людях, которые пали от жестокой руки нашего псевдодядюшки. Не появись Жюльен вообще, многие бы остались живы. У нас бы не было этого дара, но мы бы о нем и не знали и были бы счастливы. Хотя… Мы могли бы вообще не родиться. Черт, почему все случилось так, как случилось?! Неужели людям будущего нечем было заняться, кроме как портить жизнь людям прошлого?! И как исправить их ошибку и не навредить ни себе, ни другим еще сильнее?

Выход я видела только один — убить Жюльена. Но способна ли я сотворить то же, что делал он? Способна ли отнять жизнь одного, чтобы вернуть других людей? Но разве так будет не лучше, ведь вернутся действительно достойные жизни люди?..

Отчего-то сильно сдавило легкие. Мир в глазах помутнел, завертелся и закружился. Сердце забарабанило в груди от испуга. Это было однозначно перемещение во времени. Но почему? Я же уже в другой эпохе, почему перемещение снова происходит? И нет, это не было возвращение в настоящее. Возвращение в настоящее сродни возвращению домой после долгой поездки. Это же перемещение было похоже на принудительную отправку в Средневековье.

И действительно, когда я отдышалась и пришла в себя, то поняла, что нахожусь в грязном времени, в страшном времени, которое ненавижу.

В Средневековье.

Солнце слепило и сильно пекло. Было до невозможного жарко стоять в краденном из двадцатых плаще, но снять его я не решилась — он довольно вписывался в общую картину Средневековья, где люди ходили в безразмерных одеждах, а джинсы и свитер, что были под ним, отправили бы меня, наверное, прямо на костер.

Здесь пахло навозом сильнее, чем в двадцатых, а от жаркой погоды запах только усилился. Еще к нему примешивался запах нечистот и несвежих овощей, который, кажется, никого, кроме меня, не беспокоил. Здешние люди привыкли жить в таких условиях, но для меня путешествия сюда всегда были испытанием. Уж лучше дышать выхлопными газами — от них хоть не тянет вывернуть свой завтрак наружу!

На улице людей было слишком много. До моих ушей даже не доносились звуки музыкальных инструментов и пения, чем нищие и бродяги обычно зарабатывают на жизнь, потому что все эти нищие и бродяги были среди скопища народа и шли куда-то вместе с ним. В воздухе стоял лишь гул толпы, которая была чем-то так увлечена, что текла быстрым потоком и невольно подхватила меня.

— А куда все идут? — поинтересовалась я у какой-то горбатой старушонки, которая шла рядом со мной.

— Так на Гревскую, на казнь, — бросила та, словно это было обыденным делом.

Хотя, для людей этого времени это, возможно, и было обыденным делом.

Поток людей вылился на площадь, которая была окаймлена набережной с одной стороны и с трех других угрюмыми домами, построенными в абсолютно разных стилях, словно тут прошелся ураган истории. Это была Гревская площадь, место казней, сожжений на кострах, четвертований и прочей средневековой дикости. Сейчас же эта площадь вполне миролюбивая и называется по-другому — Отель-де-Виль.