Когда я в 1985 году в Тюбингене познакомился с Блэкмор и рассказал ей о нескольких собственных опытах выхода из тела, она подробно расспрашивала, как именно я двигался во время этих эпизодов. Только тогда я осознал, что мое движение по ночной спальне при ОВТ не было плавным и непрерывным, как при ходьбе наяву или при полете во сне. Нет, я продвигался «прыжками» – скажем, от окна к окну. Блэкмор предположила, что при ОВТ мы движемся дискретными смещениями от одной яркой точки на когнитивной карте местности к следующей. Рывки происходят во внутренней модели окружающего мира – схематичной внутренней симуляции ориентиров в знакомой нам обстановке. В общем, она считает, что ОВТ – осознаваемая симуляция мира, организованная в пространстве с точки зрения третьего лица и включающая реалистичное представление собственного тела – реалистичное настолько, что мы не отдаем себе отчет в том, что это симуляция^>17.

Теория Блэкмор интересна тем, что в ней ОВТ рассматриваются как поведенчески организованное пространство. А почему бы ему и не быть внутренней симуляцией такого пространства? Ведь сознательный опыт сам по себе представляется именно таким образом: внутреннее представление пространства, в котором восприятия целесообразно связаны с собственным поведением. Больше всего убедили меня в гипотезе Блэкмор упомянутые прыжки от ориентира к ориентиру – феноменологическая особенность, которую я не заметил в собственном ОВТ.

Мой пятый опыт был особенно памятным. Он произошел около часа ночи 31 октября 1983 года.

Во время ОВТ зрение мое обычно ухудшается, как и должно происходить ночью в темной спальне. Сообразив, что не могу щелкнуть выключателем, перед которым оказался в состоянии ОВТ, я сильно занервничал. Чтобы не испортить редкой возможности поэкспериментировать, я решил не двигаться, пока не успокоюсь. Потом я попытался подойти к открытому окну, но вместо этого плавно к нему спланировал, почти мгновенно оказавшись у цели. Я тщательно ощупал деревянную раму, провел по ней ладонью. Тактильные ощущения были отчетливыми, но необычными – отсутствовало ощущение тепла или холода по отношению к собственной температуре тела. Я выпрыгнул из окна и по спирали поднялся вверх. Этот опыт сопровождался еще одним феноменологическим переживанием: назойливым побуждением представить перед глазами заголовок в местной газете: «ПОПЫТКА САМОУБИЙСТВА ИЛИ ОСТРЫЙ СЛУЧАЙ ЛУНАТИЗМА? СТУДЕНТ-ФИЛОСОФ РАЗБИЛСЯ НАСМЕРТЬ, ВЫЙДЯ ВО СНЕ ИЗ ОКНА!» Немного позже я снова оказался лежащим на кровати поверх своего физического тела, из которого теперь, во второй раз, поднялся, контролируя движения. Я пытался полететь в дом своего друга во Франкфурте, за восемьдесят пять километров, надеясь совершить там какие-нибудь проверяемые наблюдения. Но стоило сосредоточиться на цели, как меня рвануло вперед, сквозь стену спальни, и я тотчас потерял сознание. Придя в себя, наполовину запертый в физическом теле, я почувствовал, что впечатления теряют яркость, и решил последний раз выйти из тела.