В дверь раздался еще один звонок.

— Какой сегодня наплыв гостей. Подожди.

Девушка кинула сверток с игрушкой на стол, скользнула обратно в прихожую, и оттуда раздался восторженный вопль закадычного дружка стажера:

— Валька! Дай я тебя расцелую! Все! Кредит взял! Что бы я без вас с Женькой делал?!

В зал Пашка внес одноклассницу буквально на руках. Увидев, что она не одна, стушевался, осторожно опустил ее на пол.

— Вы не подумайте чего, — начал неуклюже извиняться перед Машей.

— Чего перед ней-то извиняешься, — засмеялась Одинцова, — вот если бы мой Игорь тут был, то…

— Он набил бы мне морду, — покаянно мотнул головой Пашка. — Все! Теперь мне немного удачи, чтобы земля не ушла. А то расчухаются, какое классное место под постройку я нашел, — тут же цену взвинтят!

— Если б расчухались, то уже взвинтили бы, — успокоила его сияющая Маша.

— Держи! — Валя сдернула со стола пакет. — Дареное, говорят, не передаривают, но тебе он нужнее. Машка говорит, что здесь удача. Мне и так всегда везло, а тебе она не помешает.

Павел осторожно развернул пакет и вынул из него черную эбеновую подставку, на которой горкой лежали мелкие разноцветные детали неведомого механизма.

— Похоже на пазлы. Только объемные. Что это?

— Не знаю, — пожала плечами Валя. — Попробуй из них чего-нибудь собрать.

— И у тебя все получится, — подбодрила одноклассника подружки Маша. — Тебе ж говорят: это игрушка на удачу.

Валентин с болью в сердце смотрел на черную ауру негатива неинициированной ведьмы, которая на мгновение обволокла тело его друга и поспешно нырнула обратно в артефакт…

Перед глазами стажера опять все завертелось, но теперь информация лилась в него широкой рекой с огромной скоростью, мелькая, как в калейдоскопе. Вот Пашка собирает на почему-то позеленевшей подставке дом и летит, сброшенный с крыши внезапным шквалом, вот она уже в руках Валюни Одинцовой, которая со своим избранником рассматривает странную конструкцию на подставке, напоминающую подожженную петарду, и потом взрыв, разметавший окровавленные, опаленные тела новобрачных и их гостей. Еще более странную конструкцию на подставке держит в руках уже Сашка Пушкарев — студент биофака, — а вот он уже корчится в предсмертных судорогах, убитый смертоносным вирусом, вырвавшимся на волю. Вирусом, созданным им же самим. Затем появилась взорванная машина Женьки Караваева около офиса банка, отстроенного по его же проекту, горящий в огне Мишка Селиванов, прижимающий к себе проклятые пазлы в надежде, что очищающий огонь остановит череду смертей, но темная аура, подпитываясь этими смертями, становилась все чернее и гуще. Вот покореженная «ауди» Лешки Черныша, и вот, наконец, он, Валентин, распятый на горящем кресте. А затем появились глаза величественной женщины, с немым укором смотрящей на маленького мальчика, нервно теребящего ухо огромной крылатой собаки. Малыш прятал глаза, виновато съежившись под укоризненным взором матери. Она действительно была чем-то похожа на Марию. Только глаза у нее были более мудрые и бесконечно грустные.

— Дяденька…

Валентин встрепенулся. Он опять сидел на скамейке в парке под палящими лучами июльского солнца.