— Чего они хотят? Что он сказал?

— Ну что? Мы их добыча, а тот, кто сейчас выиграет в поединке, будет их предводителем и получит право решать — то ли сразу нас убить, то ли поглумиться перед этим всласть. Аранна предназначена предводителю в сексуальные игрушки, ну а мы — в игрушки для их садистских развлечений. Ну вот, как-то так.

— Чего-то подобного я и ожидал, — угрюмо сказал Каран. — Ну что, бородатый, есть повод омыть твою секиру в крови — не зря ты ее не бросил в песках!

— Чего это я ее брошу? Это дедушкина секира, передается от деда к отцу, от отца к сыну. Ей тысяча лет, не меньше. Как я могу ее бросить? А то, что придется ее омочить в крови, — ну так что же, первый раз, что ли… Глянь, как ловко они там дерутся, любо-дорого посмотреть!

Зрелище и правда было интересное. Бойцы дубасили друг друга мощными ударами, что-то по типу капоэйры,[2] или чего-то подобного, но при этом у них в руках были еще и ножи, которыми они пользовались с большой ловкостью, — ножи порхали как птицы, перелетая из руки в руку, сверкая, как зеркальца.

Я обратил внимание, что ножи были стальные, похожие на те, что делались в империи или гномами. Ясно, что они поддерживали торговлю с «запустыньем», выходя, как мне и рассказывали, к пограничным селениям.

Удары бойцов большей частью уходили мимо, но вот предводитель зацепил своего противника ножом, оставив глубокий порез на его груди, — обильно потекла кровь, и бой остановился. Похоже, что они дрались «до первой крови».

Бабакан пренебрежительно хмыкнул:

— Да что это за драка такая?! Чуть крови пустил, и все кончилось! Как дети! Я думал, они поубивают друг друга!

— Если бы они каждый раз убивали своего соперника — у них не осталось бы воинов. Это правильно — пустил кровь, все, победил, — ответил я. — Пойду-ка я побеседую с ними еще раз.

Я пошел по тропе по направлению к воинам, как будто забывшим о нашем существовании, и сказал:

— Сарк! Я предлагаю тебе пропустить нас. Мы такие же воины, как и вы, и не хотим лишних смертей!

— Ты лживый червяк! То ты колдун, то ты теперь воин — ты все врешь! Белые не могут быть воинами. Вы все трусливые бабы!

— Хм… а мне кажется, что трусливая баба — это ты. И как тут быть? Ты оскорбляешь незнакомых тебе людей, не зная ничего о них, это не признак ума. По-моему, ты болван и плохой воин.

— Ты хочешь меня вызвать на бой? — усмехнулся Сарк, обнажив подточенные клыками передние зубы. — Что, превратишь меня в лягушку? Или, может, в дождевого червя? Колдун…

— Я не хочу убивать вас, а потому не воспользуюсь своими способностями колдуна. Я вызываю тебя на ножевой бой. Вот мы и посмотрим, какой ты воин. Если я побеждаю — мы беспрепятственно уходим и вы нас не преследуете. Если проигрываю — тут уже делайте что хотите. Согласен? Или трусишь драться со слизнем?

— Что же, амарак всегда рад хорошей драке. Даже если противник такой мягкотелый лживый слизень. Драться до смерти. А если ты победишь — уйдешь со своими спутниками куда хочешь. И мои люди не будут тебя преследовать.

— Какими ножами будем драться? Я без ножа.

— Какой же ты мужчина, без ножа? — рассмеялся Сарк. — Киньте ему нож кто-нибудь.