Дождался моего медленного утвердительного кивка и договорил:

– Поэтому подберём тебе что-нибудь подходящее, не сомневайся. Только для этого нужно знать, что именно тебе подбирать.

– А цена? Откуда у меня деньги на всё это? В кредит? Или в кабалу?

– Какую кабалу? – удивился Док, а Морт громко хмыкнул. – Мы, конечно, не альтруисты, деньги считать умеем. В кредит, само собой, под будущие твои доходы. Ничего, рассчитаешься, рано или поздно. Тут всё от тебя зависеть будет.

Так, доходы, это понятно. Это наверняка моя доля с пиратских походов, с будущей добычи, так сказать. Вряд ли она будет большой, скорее маленькой. Так что, похоже, я на этом корабле надолго. И что? Я же вроде как решил на всё согласиться? Что уж самого-то себя обманывать. Только ещё один вопрос бы решить. Или два? Или три?

– Док, а если сейчас поставить мне какую-нибудь дешёвую сеть, а потом поменять её на более продвинутую, а?

И я захлопал глазами на засмеявшегося Морта и вторящего ему Дока. А Морт даже умудрился в коротких перерывах между приступами своего громогласного смеха просветить доктора:

– Хорошо, что у меня запись включена…

А что я такого смешного сказал? Во всех книжках так делали и ничего…

Вытерев выступившие слёзы, тихонько похрюкивая и мотая головой, Док начал объяснять:

– Кто тебе такую чушь сказал? Нельзя так делать. Впрочем, вру, можно. С трупа снять можно и заново переустановить живому после полной очистки. Если она активная останется. Ты пойми, когда сеть ставят, то она, как бы тебе проще сказать, к твоему мозгу прирастает. Становится частью твоей головы, одним целым с ней. А ты предлагаешь её потом выдрать. Вместе с куском твоих мозгов, что ли? И что потом с тобой станет? Овощ? Сообразил? И с имплантами такая же история. Один раз поставил и всё, на всю оставшуюся, так сказать, жизнь. Потому и расспрашиваю тебя уже столько своего, заметь, личного времени, чтобы ты потом меня плохим словом не вспоминал. А то ещё разозлишься, когда сообразишь, что почём, что не то установили и глотку мне втихаря перехватишь от обиды в каком-нибудь тёмном переходе на какой-нибудь забытой тёмными же богами станции. Не хочется мне такой участи. Впрочем, это была шутка, если ты не понял. Ну, сообразил наконец, почему я тебя расспрашиваю?

– Сообразил. А в книгах…

– Забудь уже эти глупости и включай наконец-то свои мозги. Пора бы.

– Да включаю, включаю, пытаюсь, по крайней мере. Слишком много информации навалилось, не успеваю обдумывать.

– Тогда давай так сделаем. Я тебя в диагност засуну, ты там полежи, подумай, мысли в порядок приведи. Появятся вопросы, задашь. А я пока посмотрю, на что ты годишься. Идёт?

– Идёт.

И я начал раздеваться, путаясь в лохмотьях штанов, шипя от боли, когда приходилось отдирать от ран присохшую ткань.

– А это ещё что такое? Почему мне сразу не сказали?

Поднял голову. Нет, это не ко мне вопрос, это к Морту. Про моё порезанное бедро.

Разделся, прошлёпал к указанному ранее диагносту, ухватился за обрезиненный край капсулы, собираясь нырнуть на мягкое ложе.

– Сэрх, погоди. Давай сначала в медицинскую залезай, уберём все твои проблемы, чтобы помех в диагносте не было. Вон туда шуруй.