— Так вышло, — развел руками Ардашев. — Надеюсь, вы не против?
Она потрепала пуделя и спросила:
— Ну что, Вилли, пойдем?
Питомец, заслышав кличку, радостно залаял.
— Он не возражает, а значит, согласна и я, — улыбнулась Лика.
Кондитерская находилось совсем неподалеку. Кофе действительно оказался отменным. Нашлось угощение и для Вилли. Он оказался страшным сладкоежкой и с жадностью проглотил кусочек новомодного пирожного «Наполеон», названного так в честь столетней годовщины победы над французами. Официант с шумом откупорил бутылку золотого «Аи» и наполнил бокалы.
— За победу! — предложила тост Лика, и в ее глазах блеснули задорные искорки.
— Простите? — не понял Ардашев.
Дама улыбнулась:
— За победу над французами!
Они сделали по глотку.
— Ну вот, Лика, как вам нравится — мы сидим во французском кафе, заказываем французское шампанское, угощаемся тортом «Наполеон», а поднимаем бокалы за то, как мы разгромили этих самых французов, то есть пьем за их погибель. Не находите ли вы это странным?
— Ничуть. Они сами виноваты.
— И в чем же, позвольте узнать?
— Не надо было Москву сжигать, — в ее голосе послышались патриотические нотки. — А еще, — добавила она, — мне Кутузова жалко. Хороший был старичок, умный. А как его похоронили? Сердце в Пруссии, а тело в России. Разве это правильно?
— Наверное, нет.
«О боже! Как она наивна! — улыбнулся своим мыслям адвокат. — А впрочем, в этом нет ничего удивительного, — наивность — верный признак молодости».
— А почему вы улыбнулись?
— Не знаю. Может быть, потому что вечер хорош, а может, потому что никуда не нужно спешить. Не знаю.
— Вы меня проводите? — тихо спросила она.
— А может, еще посидим?
— Становится холодно, да и муж должен позвонить в гостиницу в восемь.
— Что ж, тогда надо спешить.
Но они шли не торопясь и так же, как и в прошлый раз, непринужденно беседовали. И вновь Климу Пантелеевичу казалось, что он знаком с Ликой давно и она вполне его понимает. По дороге присяжный поверенный рассказывал о своих приключениях в Индии. О том, как он охотился на диких слонов в княжестве Гвалиора и как в сопровождении шикари[4] он целую неделю выслеживал тигра-людоеда, державшего в страхе не только одну деревушку, но и целый штат Раджастхан. Клим Пантелеевич с упоением описывал красоту тропической природы и животный мир джунглей.
— Как интересно! — восхищенно бормотала Лика. — А у вас есть коллекция бабочек?
— Бабочек? — удивился Ардашев. — Почему именно бабочек?
— Не знаю, — она кокетливо повела плечиком. — Но если бы я была в Индии, то обязательно наловила бы бабочек — они такие красивые!
Впереди показалась «Ялта». Расположенная по склону холма, своим парадным входом гостиница выходила на Дарсановскую улицу.
— Наверное, здесь хорошо, тихо, — предположил Ардашев.
— Да, — согласилась Лика. — Базарный шум совсем не слышен. С балкона моего номера открывается чудесный вид на море. Жаль, что сейчас оно холодное… Надобно непременно приехать сюда летом.
— Говорят, в августе население города увеличивается в пять раз.
Ардашев щелкнул крышкой часов.
— Без пяти минут восемь. Вам пора.