Столовая для администрации, располагавшаяся в небоскребе, сейчас была пуста, не считая собравшихся. Здесь стояли практичные, хотя и удобные кресла, вместо «Ямазуки-24» предлагалась простая бутилированная вода, а разбросанные по помещению столы были гораздо меньше и не производили такого впечатления, как бесценная плита полированного хиноки, украшавшая главный зал.
На совещании присутствовал Дэвис, хотя один из его коллег улетел в Англию, чтобы проинформировать высшее руководство «Вейланд» о том, что произошло. Другая коллега Дэвиса находилась в госпитале, проходя лечение от истощения и полученной при падении травмы. Из директоров «Ютани», присутствовавших при нападении, двое сидели рядом с Дэвисом. Грозный Такеши-сан, перенесший сердечный приступ, находился в другой больнице. Он должен был полностью оправиться, и Ютани определенно на это надеялся. Подчиненных, которые говорили то, что думают, найти было нелегко.
Также присутствовал капитан Кацуми Сато, начальник службы безопасности здания. Крупный мужчина с выразительной мускулатурой и впечатляющими усами выглядел так, словно страстно желал оказаться где-нибудь в другом месте. Он сидел молча, приготовившись отвечать на вопросы и давать пояснения как можно лучше.
Дочь Ютани тоже находилась здесь. Ее поза выдавала напряжение: Дженни Ютани была покрыта кровоподтеками и ссадинами как видимыми, так и скрывавшимися под одеждой. Оба уха прикрывали тщательно наложенные ярко-синие повязки. Еще одна повязка – плотная и незаметная – охватывала вывихнутое колено.
Один британец, двое членов совета директоров «Ютани» – Касави и Арикоки, – некомпетентный охранник компании и дочь. Это были все, чье присутствие требовалось Ютани в данный момент: по крайней мере до того, как полиция составит предварительный доклад о попытке похищения. Хотя Ютани сдержал себя и не стал пытаться поучать власти, он ясно дал им понять, что недоволен темпом расследования.
Взглянув на дочь, он почувствовал, как разочарование и злость частично ушли.
Ни один отец не мог бы больше гордиться отпрыском. Если бы не ее сообразительность, похищение могло бы удаться. Конечно, если бы самого Ютани тоже захватили, он сделал бы все, чтобы предотвратить ее попытку бегства – падение из задней двери фургона легко могло оказаться смертельным. Тем не менее ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы не улыбнуться при мысли о том, в какое замешательство это должно было повергнуть похитителей.
Улыбка была не к месту – особенно сейчас и особенно перед подчиненными.
С другой стороны, образ дочери, лежащей мертвой, изломанной на дороге, чуть не заставил его прослезиться. Почти. Ютани взял себя в руки. Сама Дженни не одобрила бы настолько открытое проявление эмоций отца. Он – Хидео Ютани, и он должен следить за тем, какое впечатление он производит на других.
Обучение боевым искусствам, которое, вероятно, спасло ей жизнь, спасло также и ее лицо – и в переносном, и прямом смысле. Группа лучших токийских врачей спешно занялись поврежденной кожей. Повязки на ушах обозначали, что там процесс лечения займет больше времени. Невидимая повязка заставит ее чуть заметно хромать при ходьбе – и ни один сотрудник компании не окажется настолько бестактным, чтобы на это указать.