Численный состав корпуса определялся утвержденным штатом в 740 человек. Ежегодные выпуски до 1910 г. составляли 80–90 человек. В 1911–1913 гг. выпускали в среднем 119, а в 1914 г. — 260 человек…

Недостаток командных кадров остро ощущался уже накануне мировой войны…»[180]

За мужество при обороне Порт-Артура Колчак награжден Золотым оружием.

Колчак в 1904 г. командовал миноносцем «Сердитый».

В 1906 г. — служил в Морском Генеральном штабе.

В 1908 г. — командовал траулером «Вайгач».

В 1911 г. — штаб-офицер Морского Генерального штаба.

В 1912 г. — командир эскадренного миноносца «Уссуриец».

В 1913 г. получил под командование эскадренный миноносец — «Пограничник».

В мировую войну (с сентября 1915 г.) он руководит Минной дивизией на Балтике, а затем — всеми морскими силами в Рижском заливе. С его именем связан ряд славных боевых дел.

С 28 июня 1916 г. вице-адмирал Колчак командует Черноморским флотом и деятельно готовит десантную операцию на Босфор и Дарданеллы, и, если бы не Февральская революция, состояться ей во второй половине семнадцатого года. В ее подготовке принимает участие и подполковник Верховский — будущий последний военный министр дооктябрьской России.

По воспоминаниям очевидцев, в частности автора книги «Год интервенции» Маргулиеса[181], «Колчак искренне ликовал после Февральской революции, был все время празднично настроен…».

Из протокола допроса:

«Для меня было ясно, что монархия не в состоянии довести эту войну до конца и должна быть какая-то другая форма правления, которая может закончить эту войну…

Я первый признал Временное правительство, считал, что как временная форма оно является при данных условиях желательным, его надо поддержать всеми силами; что всякое противодействие ему вызвало бы развал в стране, и думал, что сам народ должен установить в учредительном органе форму правления, и, какую бы форму он ни выбрал, я бы подчинился (точь-в-точь такие слова произнес и Корнилов. — Ю. В.). Я считал, что монархия будет, вероятно, совершенно уничтожена. Для меня было ясно, что восстановить прежнюю монархию невозможно, а новую династию в наше время уже не выбирают…»

Близкий к Колчаку человек вспоминал о нем: «…в губах что-то горькое и странное; важности никакой, напротив, озабоченность, подавленность ответственностью, иногда протест против происходящего».

Я решительно против мистического отношения к русскому характеру, против отношения к нему как некой иррациональной величине. Этот характер — целиком следствие строго определенных исторических условий. Если определить грубо — результат пограничного положения нашего народа (коренной России: Воронеж — Рязань — Москва — Владимир — Новгород). На формирование душевного облика русского, его миросозерцание оказывали воздействие в равной мере и Восток, и Запад, да еще в особой форме — вооруженного противоборства.

Но первым и главным, что оказало неизгладимое влияние на русских, — это монголо-татарское нашествие, столь изуверски дикое, что даже по меркам того времени выделялось как нечто чрезвычайно непостижимое, как кара Божья (русские в летописях гадали: за какие прегрешения кара, чем они хуже других народов, в чем провинились перед Господом?).