Кстати, а почему запах такой слабый? Я вот в двух шагах от него стою, вонять должно так, что дышать было бы проблемой, так нет – еле-еле тянет. Мертвяк как мертвяк, в меру разложившийся… хотя… похоже, что дальше он уже не разлагается. Зеленовато-серый цвет кожи, обвисшее лицо, жуткие буркалы глаз, а вот если присмотреться, то гниющим он уже и не выглядит. Не могу выразить свою мысль по-другому, но похоже, что он пришел к такому-то финальному своему состоянию, что именно таким он и должен быть. В проекте. А вот кто его проектировал, тут уже можно спорить.

– Это что получается, мужик? – обратился я к нему.– Вы не просто гниете, вы так изменяетесь?

Мертвяк потянулся ко мне руками, попытался встать, но короткая веревка опрокинула его обратно.

– И вонять вам становится нечем и незачем? Процесс завершен?

Зомби тупо и злобно таращился мне в лицо. Я даже поморщился, а вдоль позвоночника мурашки пробежали. А ведь тоже пора бы привыкнуть – насмотрелся я на их глаза уже.

– А ты, мужик, знал, что тебя ждет. И подумал, как бы после смерти никому не навредить?

Я показал ему пистолет с глушителем, затем спросил:

– Ты не будешь возражать? Мне почему-то кажется, что ты этого бы и хотел.

Мертвец вдруг замер, уставившись на меня, словно и вправду прислушался к словам.

– Как там тебя… – я присмотрелся к надписи на бэджике.– …Бад. Странное имя, прямо как пиво, но не суть. Бад, хочешь, я тебя от всего этого избавлю?

В глаза я старался ему не смотреть, хоть это не очень-то получалось: они словно притягивают взгляд. И в какой-то момент мне показалось… или даже не показалось, что в этих бельмах мелькнуло, совсем мимолетно, что-то забытое, человеческое, словно сквозь пелену смерти пробился каким-то чудом взгляд того самого Бада, которым был этот зомби до того, как умер.

– Ты знаешь… – сказал я ему, прицеливаясь,– …я думаю, что для тебя это лучше всего. Не сидеть же тебе здесь вечность? Если бы я был тобой, то был бы счастлив, если бы кто сделал подобное для меня. Прощай и… без обид, ага?

Может, мне «человеческие мотивы» во взгляде и вправду показались только. Сейчас на меня смотрела мертвая и голодная тварь, поселившаяся в теле умершего человека. И я утопил спуск. «Зиг» брыкнулся в руках, и пуля сорок пятого калибра ударила зомби в середину лба, опрокинув его на стену, прямо на разбрызганное пятно его же прогнивших мозгов. Затем тело завалилось набок и медленно осело.

– Ну вот и все,– сказал я.

И услышал приближающийся звук моторов. И заговорила рация голосом Дрики:

– Сюда едут!

– Ничего без команды не предпринимай,– сразу откликнулся я, присаживаясь за прилавком и хватаясь за карабин.

– Поняла.

Могут и просто мимо катить, а могут и сюда. И кто бы это такие могли быть, интересно?

– Видишь их?

– Вижу,– послышался ответ.– Несколько машин, едут медленно.

– Понял. Я в здании магазинчика.

– Я видела, как ты вошел.

Ну хорошо, не проспала. Хотя грех о ней так говорить: ребенок внимательный и учится всему старательно. Правда, думать о ней как о взрослой до сих пор не получается почему-то. Почему, интересно?