Капитанский мостик здесь был выражен в виде отдельной зоны главного салона, которую можно было отгородить раздвижной перегородкой. Три высоких вращающихся кресла у приборной панели, множество экранов, блок предохранителей за темным стеклом. За креслами – большой диван, где вполне можно спать.

Дрика обернулась, когда я вошел, но сразу возвратилась к своим делам. Я молча, чтобы не мешать, подошел к столу с компьютером, обратил внимание на пачку визитных карточек в держателе. Все одинаковые, значит, хозяйские. Взглянул.

Эмблема с прыгающим тигром и не слишком соответствующая ей надпись: «Шмоткин и Лейбович, адвокатская фирма», а чуть ниже – «Сэмьюэл Шмоткин, партнер». Рядом валялся буклет, который заинтересовал. «Специализация на исках по травмам и ранениям. Травмы позвоночника, сотрясение мозга, утрата трудоспособности, калькуляция ущерба и компенсаций». Ага, теперь понятно, почему тигр на эмблеме,– по-другому на таком не заработаешь, просто кидаться на всех тигром приходится. Самый паскудный слой самой паскудной американской прослойки населения – адвокатов.

– Шмоткин, я забрал твою яхту, козел,– сказал я по-русски, уставившись на фото сверкающего вставными зубами довольно молодого носатого мужика в синем костюме с красным галстуком, держащегося за руку нью-йоркского мэра.– А если бы ты здесь был, я бы тебя выкинул за борт, как вещь бесполезную и, пожалуй, вредную. Подай на меня в суд.

– Что? – обернулась Дрика.

– Да так, ничего. Мы забрали яхту адвоката. Не боишься?

– Пусть в суд подает,– буркнула она, вновь отвернувшись к приборам.

– Ага, на тебя подашь,– усмехнулся я и пошел на корму – надо было, чтобы кто-то все же поглядывал на пирс, а то так какого-нибудь мутанта вполне проворонить можно: будет обидно.

Когда Сэм вышел на палубу, явно пораженный до глубины души увиденным, а заодно несущий в руках три отличных японских спиннинга, я спустился в каюты сам – посмотреть. Их было три, все оформленные в разных стилях, назойливо роскошные, экипированные плазменными телевизорами, хай-эндной музыкой и прочими малыми радостями честного труженика юридического фронта. Осматривал я их больше с целью выяснить, что можно безболезненно выбросить за борт с целью облегчения яхты и ради возможности принять дополнительное топливо в бочках. Пользоваться втроем тремя спальнями нам все равно не удастся – есть такая вещь, как посменные вахты, да и подвахтенному, то есть «бодрствующей смене», лучше спать поближе к штурвалу, то есть на диванчике в рубке. Так что как минимум две спальни нам тоже не нужны, а в совокупности они вполне способны дать нам тонну лишнего веса, если считать все шкафы-кровати-электронику.

Когда я вернулся в салон, Дрика сообщила:

– Лодка почти новая, ей четыре года. В танках есть около тонны топлива, может взять еще четырнадцать с лишним.

– А что с дальностью?

– Примерно три тысячи пятьсот морских миль, хватит до самого Амстердама,– сказала она.– Если ничего неожиданного не случится. Но мы можем еще и бочки загрузить, верно?