Всё этот выглядит так, как будто Шемяка хотел использовать мать своего врага как заложницу, но в те времена на Руси так не делали. Дмитрий Юрьевич просто боялся, что, оказавшись на свободе, старая княгиня принесет ему больше бед, чем ее невыдающийся сын.
Когда стало ясно, что Москвы уже не вернуть, Шемяка с облегчением избавился от тетки, должно быть, сильно ему надоевшей своей строптивостью. Собрав своих бояр, князь сказал им: «А сам бегаю, а люди себе надобныи, а уже истомленыи, а еще бы ее стеречи, лучши отпустити ея ис Каргопол». Бояре не возражали против того, чтобы утомительная старуха ехала на все четыре стороны, и Софья Витовтовна отправилась в Москву, к сыну.
Софья Витовтовна с Василием Первым. Ф. Солнцев
После этого Шемяка еще целых шесть лет не оставлял Василия Темного в покое. Забыв о клятвах (обычное для той эпохи дело), он продолжал именовать себя великим князем, то и дело затевал мятежи в разных областях страны, несколько раз пытался воевать, но ему все время не хватало сил.
В ходе этой долгой, опустошительной для народа войны, Шемяка постепенно лишился всех своих владений, но нашел прибежище в Новгороде – купеческая республика была встревожена усилением Москвы и дала приют самому стойкому ее врагу.
Междоусобица всё длилась и длилась, нравы продолжали ожесточаться. В летописи рассказывается, что в 1450 году, захватив Устюг, Шемяка приказал всех, кто отказывался ему присягнуть, топить в реке, привязав на шею камень. Для Руси это было чем-то неслыханным: убивали у нас легко, понемногу научились и казнить, но попросту, без изысков. Правда, двести лет назад, во время подавления новгородского бунта, Александр Невский резал смутьянам носы, но делал он это, видимо, для татар – хотел понятным им образом продемонстрировать свою лояльность и непреклонность. В недалеком будущем русские обучатся жестокости, но из чтения хроники возникает ощущение, что в середине XV века шемякинские казни еще выглядели чем-то необычным.
Многолетняя гражданская война, изобиловавшая вероломством и преступлениями, закончилась так же некрасиво, как началась.
Устав от происков Шемяки, москвичи решили избавиться от врага самым надежным способом. В Новгород, где в то время спасался Дмитрий Юрьевич, тайно приехал государев слуга с заданием «уморити князя Дмитрея» и сговорился с одним из Шемякиных бояр. Тот подкупил повара по имени Поганка, повар положил «смертно зелие» в курицу, князь съел отравленное кушанье, разболелся и 17 июля 1453 года умер. Посланец, привезший великому князю это приятное известие, был пожалован в дьяки.
Междоусобная распря, начавшаяся с первых же дней вокняжения Василия Васильевича, наконец завершилась.
Причина, по которой Василий Темный, правитель малоспособный, одолел дядю и двоюродных братьев, превосходивших его и энергичностью, и храбростью, представляется очевидной.
К этому времени объединительно-организующий процесс в московском государстве продвинулся так далеко, что всякое смещение центра силы стало невозможным. Никакие случайные сбои уже не могли переломить ход этой эволюции. Верхушке русского общества было выгодно, чтобы власть переходила не к боковым династическим ветвям, а от отца к старшему сыну. Это не ломало сложившейся иерархии и позволяло избежать лишних потрясений – последнее было важно не только для боярства, но и для всех слоев населения. Страна желала стабильности и предсказуемости. В ту эпоху выполнить подобный запрос наиболее оптимальным образом могла только наследственная самодержавная монархия.