Например, я видел однажды, как освистали одного американского конгрессмена на старом нью-йоркском ипподроме и заставили его уйти с трибуны, так как он, несомненно, бессознательно, но тем не менее неразумно, избрал ясность в качестве своей цели. Это было во время войны. Он рассказывал своим слушателям о том, как Соединенные Штаты к ней готовятся. Толпа не желала, чтобы ее просвещали, а хотела, чтобы ее развлекали. Присутствовавшие слушали его терпеливо и вежливо в течение десяти минут, четверти часа, надеясь, что он скоро закончит, но этого не произошло. Он продолжал бессвязно говорить, перескакивая с одной мысли на другую, терпение слушателей иссякло, и они уже больше не могли этого терпеть. Кто-то начал иронически аплодировать. Другие поддержали эти аплодисменты. Через минуту тысяча слушателей свистели и кричали.

Бестолковый оратор, неспособный понять настроение своей аудитории, решил продолжить выступление. Это их возмутило. Началась битва. Их нетерпение перешло в ярость. Они решили заставить его замолчать. Буря протеста становилась все громче и громче. Наконец шум разгневанной толпы заглушил его слова, и даже на расстоянии двадцати футов его уже не было слышно. Тогда он решил отступить, признать свое поражение и униженно ретироваться.

Помните об этом примере. Знайте свою цель, тщательно определите ее, прежде чем приступите к подготовке вашего выступления. Вы должны знать, как добиться этой цели. После этого приступайте к ее достижению, действуйте искусно и со знанием дела.

Что касается ясности, то не следует недооценивать ни ее важности, ни трудности ее достижения. Однажды я слышал, как некий ирландский поэт читал на вечере свои произведения. Даже десять процентов слушателей не представляли себе, о чем он говорит. Очень многие ораторы, выступающие публично или в интимной обстановке, напоминают этого человека.

Когда я обсуждал основные принципы публичных выступлений с сэром Оливером Лоджем, человеком, который читает лекции в университетах и для публики в течение сорока лет, то он особенно подчеркнул значение, во-первых, знаний и подготовки и, во-вторых, «усилий, направленных на то, чтобы быть легко понятым».

В начале франко-прусской войны генерал фон Мольтке сказал своим офицерам: «Запомните, господа, что любой приказ, который может быть не правильно понят, будет не правильно понят».

Наполеон признавал наличие этой опасности. Его наиболее настойчивым и часто повторяемым указанием своим секретарям было:

«Выражайтесь яснее! Выражайтесь яснее!»

Когда ученики спросили Христа, почему он учит людей притчами, то он ответил: «Они, видя не видят и, слыша не слышат, и не разумеют».

Когда вы говорите о предмете, чуждом вашим слушателям или слушателю, можете ли вы надеяться, что вас поймут в большей степени, чем народ понимал Учителя?

Вряд ли. Что же можно сделать? Что сделал он, когда столкнулся с такой же ситуацией? Он решил ее самым простым и естественным из всех возможных способов: он объяснил то, что люди не знали, сравнивая это с тем, что им было известно. Царство небесное… На что оно похоже? Как могли понять это безграмотные крестьяне Палестины? Поэтому Христос описывал его при помощи предметов и явлений, которые были им уже известны: