Кайлих на бегу тряхнула головой и покрепче сжала копье. Это хорошо, что сейчас приходится бежать. Размеренное дыхание и слаженная работа мышц смиряют гнев и прочищают мозги. Вот уже и ярость улеглась, вот и мысли потекли плавно и спокойно. Возможно, Велунд и не собирался оскорблять Кайлих. Быть может, ему просто хотелось припугнуть обнаглевших троллей? Или дюжина клыкастых голов кажется владыке альфар слишком скромным даром? Что ж, Кайлих не откажется срубить для него еще пару-тройку дюжин, если Велунд столь переборчив.

Но пока что рубить было нечего. И некого. Нет, сумрачные долы и ущелья Тролльхейма не пустовали, стремительные уродливые тени его исконных обитателей мелькали то тут, то там среди камней, но пока что никто не решался заступить дорогу Кайлих и ее эмбарр. То ли опасались рогатого копья сиды, то ли меча Кеннета. Второе даже вероятнее. Сида ухмыльнулась. Доблесть Маклеода ничуть не умаляла ее собственную, напротив – Кеннет ведь тоже был ее оружием. Живым, двуногим и внушающим страх. Есть чем гордиться, право! Вон как споро перебирает ногами, дышит правильно и взором настороженным сверкает – приятно посмотреть.

Прошка

Тихий шагал чуть впереди, и вроде не быстро, и они с Катькой тоже не плелись, а угнаться за легконогим сидом не получалось. Да и не слишком хотелось Прошке в этот Ставангер. Нет, если бы просто так – посмотреть, как здешний люд живет, помыться да пожевать чего вкусного, то можно и даже нужно. Но Тихий посулил скорую разлуку. Мол, на епископском подворье у него есть знакомый монах родом из Эрина, который отвезет Прошку в Британию и там пристроит в Оксфорд.

Радоваться бы следовало, что до мечты заветной уже рукой подать. Подумаешь, Северное море переплыть! Теперь-то, после путешествия на драккаре с про́клятыми мертвяками, Прохор ничего не боялся. Но расставаться с Тихим и Катькой ему страсть как не хотелось. Самое интересное ведь начинается. Куда этот Оксфорд денется? Как стоял, так и стоять будет. А в чертоги альфар так вот запросто без Тихого не попадешь. С другой стороны, обещание Катюхе давалось? Давалось. Богородицей ведь клялся, что станет настоящим Зрючим Мастером и отправит девку обратно в ее мир. Обет есть обет, и нарушать его нельзя. Вот и что тут делать? Надвое разорваться?

Тихий называл такое состояние греческим словом «дилемма», что означало наличие двух противоположных положений, которые исключают друг друга и не допускают возможность третьего. А третья-то возможность как раз и требовалась Прохору позарез. Только где ж ее было взять?

– Катюнь, а Катюнь, а ты в своем мире в том Ставангере бывала? – спросил он как бы просто так, но с дальним прицелом.

– Нет, я в Дуйсбурге была, в Ченстохове, Варшаве и Кракове, – устало молвила та. – Туры в Норвегию дорогие. Это самая дорогая страна Европы… хм… будет потом.

Прошка недоверчиво оглядел безлюдный берег, пытаясь углядеть признаки грядущего богатства этих земель. Горы, лес, море, и песок под ногами скрипит.

«Леса тут, конечно, много – им можно хорошо торговать», – решил парнишка.