– Во-первых, это служебная собака. Ей не может просто так что-то померещиться. Во-вторых, да, для меня этого вполне достаточно, – отрезал сержант, приподнимаясь на мысочки и заглядывая через плечо секьюрити.

– Но сюда нельзя с животными! – уперся Аристотель.

– Повторяю: это служебная собака, ей можно! – заявил хуман в униформе и потребовал: – Немедленно освободите дорогу!

– Нет! Вы не имеете права без ордера! – не сдавался преступник.

Злобно зарычавший Дик имел по этому поводу собственное, отличающееся полярностью мнение, поэтому охранник вынужден был посторониться.

Однако Джокер уже перестал работать живым кляпом, ибо «Райская эйфория» выполнила свое дело, превратив меня в пускающего слюни и сонно улыбающегося всему белому свету паралитика. Поправка: паралитика на девяносто процентов, то есть двигаться и говорить я-то мог, но с грацией и дикцией вдупель пьяного глухонемого канатоходца. Интересно, как они собираются объяснять подобную клоунаду гварду из правоохранительных органов? Представят меня страдающей дебильностью калекой?

Не угадал. Опрометчиво оставивший позади себя Аристотеля сержантик даже не домаршировал до нас, получив тупым предметом по затылку. Причем выполнил «философ» это так мастерски, что даже Дик прозевал, по какой причине хозяин вдруг отшвырнул фуражку и соизволил прилечь вздремнуть.

«Как же так? Разве полицейский не в пати[76] с петом?[77] Ведь собака должна была понять, кто сагрился на хозяина, – расстроился я. – Хотя, может, на этом сервере совсем другие правила».

– Идиот! – напомнил Джокер «философу» его «звание». – Девка уже и так не вяжет лыка. Можно было отбрехаться.

– Виноват, – сплагиатив у БешеногоБизона реплику, покаялся Аристотель. После чего несмело вякнул в оправдание, что, дескать, его величество сами развязали ему руки, обмолвившись о любых способах избавления.

– Ладно. Обматывай его скотчем и тоже кантуй в подсобку.

– А с кобелем что делать?

– Сам догадайся!

– Э-эм? – почесал репу «античный мудрец» и предположил: – Котлетами накормить?

– И-ди-от!

– В смысле – отравленными, – пытаясь реабилитироваться в глазах шефа, обиженно проворчал шкаф.

Но я почему-то сильно сомневался, что пес возьмет еду из чужих рук.

– Просто невероятная смекалка! – «восхитился» Джокер, вероятно, солидарный со мной. – А что, побыстрее никак нельзя устранить эту блохастую проблему?

– Э-эм… А, можно! – наконец понял намек босса Аристотель и хлопнул по кобуре.

– Слава Всевышнему! Только сначала выведи его отсюда!

– Ясно.

Наклонившись к овчарке и свернув губы в куриную гузку, тупорылый вышибала принялся издавать целовательные звуки. Параллельно с этим он одной рукой тянулся к поводку, а другой якобы приправлял невидимой солью пол.

– У-тю-тю-тю, иди ко мне, Шарик!

– Р-р-р.

– Ой, Трезор! Тьфу, Тузик! Дик! Лежать!

– Гав!

– Две машины легавых вывернули из-за угла! – внезапно оповестил вновь вбежавший в «Королевский бутерброд» БешеныйБизон. – Видать, подкрепление, что наш собаковод вызвал.

– Мля! Аристотель, быстрее! – рявкнул Джокер.

– Хороший песик. Сидеть! Пошли со мной? Не хочешь? А лапу дашь? Тоже нет?