Таня подошла к зеркалу, потянула за узкую планку деревянной рамы. Зеркало, висевшее лишь на верхнем гвозде, легко отошло от стены, Таня провела рукой по этой стене – стена как стена, но из-под зеркала выпала какая-то бумажка. Таня нагнулась, подняла ее. «Инструкция по эвакуации в случае пожара» – было написано на листке по-русски, и дальше шел текст, который Таня читать не стала. Черт возьми, если в гостинице начнется пожар, кто полезет за зеркало искать эту инструкцию по эвакуации?

Таня сунула инструкцию обратно за зеркало и вернулась к своему чемодану, открыла его и стала доставать из-под низу заранее приготовленную одежду. Темная шерстяная юбка, толстый синий свитер грубой вязки, темные шерстяные перчатки и такая же темно-коричневая грубо-шерстяная косынка. И, главное, – это темно-синее пальто, из-за которого было столько хлопот в Нью-Йорке. Ее консультант – русский еврей из недавних эмигрантов, которого она нашла в Нью-Йорке, в редакции русской эмигрантской газеты, – потратил три дня на поиски одежды для нее и Джуди, чертыхаясь в самых дешевых американских магазинах: нигде не было ничего похожего на то, что носят в России простые русские. И только в «Сальвэйшен Арми» на Вест 49-й стрит он нашел то, что искал, – это темное пальто колоколом с узким и облезающим меховым воротничком и такую же дубовую куртку для Джуди. Тогда же он уговаривал Таню не брать с собой ее драгоценные перстни. Но один перстень был подарком умершего мужа, а два других – фамильные перстни ее княжеского рода. «Я княгиня, я написала в анкете, что я княгиня, и они мне дали въездную визу! – отвечала ему Таня. – И я поеду в Россию как княгиня! Я буду ходить там с этими перстнями и жить в люксе! Как княгиня!»

Теперь, оглядев в зеркале свою фигуру, казавшуюся еще более худой в темной юбке и свитере, Таня осталась довольна. Главное: ничего броского, всем своим видом слиться с простыми русскими и ничем не выдать, что ты иностранка. И уж, конечно, нигде, ни при каких условиях не снимать сегодня с рук перчаток, не показывать перстни. Черт возьми, она совершенно забыла, как повязывать косынку! Когда-то ее нянька делала это в один миг! Ладно, пока набросим косынку на плечи. Таня взглянула на часы: где же Элизабет? Ведь она не может выйти из номера, пока не придет Элизабет и не скажет, что автобус с этим толстощеким гидом уехал в Третьяковскую галерею. Но если Джуди уже выскользнула из гостиницы? Ей – молодой и неприметной мышке, студентке славянского отделения Нью-Йоркского университета – сделать это куда легче и проще, чем Тане, которая только что сказала гиду, что она себя плохо чувствует. Надо думать, Джуди не сделает глупость и не сядет в первое попавшееся такси. Тот же эмигрант-консультант учил их никогда не брать такси у входа в гостиницу, а уйти от гостиницы, якобы гуляя, на пару кварталов в сторону и ловить такси там. «Таксишники возле интуристовских гостиниц чаще всего работают либо на КГБ, либо на проституток, а вам не нужно ни то, ни другое, – говорил этот эмигрант. – Отойдите подальше, поднимите в руке пачку „Мальборо“ и любая машина ваша…»