Хотя он знал, что они не успокоятся, получив эту сумму, он все же почувствовал облегчение. Не такая уж большая цена за неприкосновенность и безнаказанность. Конечно, если они захотят еще столько же, то это уже перебор, но он решил пока не думать, что будет дальше. Его беспокоило только, каким образом ему вернут эти злосчастные вещи. Девушка сказала, что он найдет их в пакете, прикрепленном к крышке контейнера для тряпья. А что, если их там не окажется? Что делать?

Он вышел из дома пораньше. В данной ситуации это необходимо. За дверью он огляделся, удостоверившись, что за ним не следят. Даже если и следили, то не с улицы. Улица была пуста, в машинах тоже никого. С утра шел дождь, но небо уже прояснилось, и тротуары медленно высыхали. Джереми нес деньги в белом пакете, как ему и сказали, а пакет положил в небольшой голубой рюкзак, купленный давно и почти не используемый. Ему бы больше подошел портфель, но портфель в руках вечером мог вызвать интерес у соседей. Он пошел по Эджвер-роуд к эстакаде. У ливанского ресторана, как обычно, толпились мужчины, а женщин было мало, те из них, кто осмелился прийти в этот час, были в платках на голове, а некоторые даже в черных накидках, закрывающих все тело, кроме глаз и пальцев ног.

У перекрестка он свернул на Орчардсон-стрит, а оттуда прошел на Абердин-плейс через Лайон-плейс – так безопаснее, чем идти напрямую с Эджвер-роуд. В летнем кафе выпивали двое мужчин. Джереми подумал мельком, что они могут стать его свидетелями. Только свидетелями чего? И перед кем им придется выступать? Он ведь убийца, и никого не собирался обвинять, так что ему незачем было призывать свидетелей.

Часы показывали, что до девяти еще целых десять минут. Лучше сделать все вовремя, как они сказали. В конце концов, главное уже сделано, зачем нервничать из-за десяти минут? Но как медленно они тянулись! Сейчас Джереми готов был поверить, что время течет с разной скоростью в зависимости от ситуации, или вообще стоит на месте, пока мы в нем действуем. Как оно иногда мчится, и как иногда ползет! Все кругом иллюзия и самообман… Он сходил по Сент-Джонс-Вуд-роуд до Гамильтон-Клоуз и обратно, а прошло только пять минут. Он пошел назад по Нортвик-плейс, стараясь замедлить шаги, и вот наконец – без одной минуты. Он подождал, пока не услышит бой церковных часов, ничего не услышал, и подошел к контейнеру для старой одежды. Глубоко вздохнув, он поднял крышку. Как и было обещано, он увидел небольшой пакет, в котором… что?

Мужчины у кафе не смотрели на него, но он все же отошел в грязный закуток и заглянул в пакет. Серьги, часы, зажигалка. Отлично. Ну, тогда можно и продолжить. Он вынул белую сумку с деньгами из рюкзака, вышел из закутка и бросил сумку на землю, между контейнером и дверью в кирпичной стене. Вернувшись в свое убежище, он остался ждать.

Она пришла через пять минут. Высокая и, насколько он мог судить, худая, с головы до ног закутанная в черную накидку. Только глаза светились – большие, темные, с густыми ресницами, а веки накрашены фиолетовыми тенями. Она подняла сумку, сунула ее под одежду и пошла в том же направлении, откуда явилась – вниз по ступенькам набережной. Джереми последовал за ней, но, дойдя до ступенек, увидел только желтоватую воду канала, девушки нигде не оказалось. Рюкзак Джереми, открытый и пустой, валялся на ступенях.