Зафра раздавил маленькую фруктовую мушку на своем отделанном тесьмой зеленом рукаве.

— Он нецивилизован, Актер-хан. Варвар из каких-то далеких северных земель, о которых мы ничего не знаем. Кто может сказать, какие у них варварские обычаи или кодексы? Некоторое презрение к знати, я думаю, и даже к особам королевской крови. Он ушел из своего племени. Он ушел на поиски чего-то другого; этот юноша — ловец удачи. Он необуздан, господин Хан, и, по моему мнению, неуправляем. Я бы не стал доверять подобному человеку пост поблизости от своей персоны, независимо от его возраста. Он… не знает покоя. Что может заставить подобного типа успокоиться, расслабиться, прекратить желать большего?

— Хм-м , — сатрап взял вино, принесенное кушитским мальчиком-слугой, и сделал тому знак удалиться. — Я слышу, и я понимаю. А Испарана?

— Воровка из Переулка Захватчиков! Теперь она получила полное прощение, и более того — она была возвышена, обедала с самим Актер-ханом! Воровка, женщина, которая крала и продавала свой товар и, без сомнения, самое себя на этих вот улицах! И… тьфу! Она любит этого заносчивого киммерийца.

— Да, по-моему, я это заметил…

— Они уже сослужили свою службу. Подумай сам: у человека есть прекрасно обученная птица. Он ис пользует ее в течение многих лет, и она охотится для него, как никакая другая. Однако в один прекрасный день она прилетает с охоты и выклевывает ему глаз. Не лучше ли ему было бы сразу заметить признаки ее недовольства, решить, что теперь хороший слуга стал опасен, и удалить его? Лучше, чтобы у Конана и Испараны не было возможности болтать про Глаз или… оказать тебе дурную услугу, господин Хан.

Актер-хан, мигая, осушил свой серебряный кубок и налил себе вина. Зафра не прикоснулся к своему вину. Он наклонился ближе и заговорил тихим, настойчивым голосом:

— Подумай. Подумай об этом человеке и его породе. В Аренджуне он сражался с людьми из городской стражи, ранил и убивал — и ускользнул от них. Он не был наказан за это, и таким образом его самонадеянность и неуважение к властям усилились. Он не раз оставлял Испарану с носом — а она любит его! Какие уроки он извлек из этого? У нас есть только слово этого варвара. Откуда мы можем знать, что великий маг не выполнил условий сделки, обещанной им

варвару, который вернул ему Глаз? В Шадизаре он каким-то образом вступил в союз с аристократкой из Хаурана. Там же он убил дворянина из Кота — дворянина, и в присутствии самой королевы! Теперь она тоже мертва. А Конан? Оказавшись снова в Шадизаре, он опять завязал стычку со стражей, и опять остался в живых, — не получив ни раны, ни царапины, ни наказания.

Актер-хан потряс головой и рыгнул.

— Настоящий мужчина. Да, и опасный. В комнате зажужжала муха. Хан сердито нахмурился; Зафра, казалось, ничего не заметил. Все его внимание было сосредоточено на хане и на его словах; голос мага по-прежнему был тихим и напряженным.

— Неукрощенный, о Хан! Скажи еще, что он и иранистанец, с которым он путешествовал на юг, намеревались привезти Глаз тебе! Иранистанец был убит. Конан оказался в компании Испараны из Замбулы. Без сомнения, он получил бы награду, если бы передал твой амулет в руки Иранистана. Но теперь человек, связававший его с Иранистаном, оказался мертв, а замбулийка была под рукой, и, без сомнения, после того, как он передал бы Глаз законному владельцу, его ожидала бы награда… Понимаешь?