Что цивилизация всех стран, культура всего земного шара является задачей человечества, ясно показывает тот неизменный закон природы, который с непреодолимой силой заставлял цивилизованные нации направлять свои производительные силы на страны мало культурные. Всюду, как мы видим, под влиянием цивилизации народонаселения умственные силы и материальные богатства поднимаются до той высоты, когда они необходимо должны переливаться в страны менее культивированные. Если почва страны не в состоянии уже более пропитать население и земледельческое население не находит применения для своего труда, то избыток его ищет доступных культуре пространств в отдаленных странах; если таланты и технические знания становятся в стране настолько обильными, что их труд не вознаграждается более, они переселяются в страны, где в них чувствуется недостаток; если вследствие накопления капиталов размер процентов на них падает так низко, что незначительный капиталист не получает достаточных средств для жизни, то он старается обеспечить себя в этом отношении в странах менее богатых.

Итак, школа (классическая политическая экономия) основывается на верной идее, которая должна быть признана и разработана наукой, если последняя хочет выполнить свое назначение служить светочем для практики, — идее, знакомство с которой обязательно для практики, если она не желает сбиться с надлежащего пути. Школа упустила только из вида сущность национальностей, их интересы и их особые условия и не старалась согласить их с идеей всемирной ассоциации вечного мира.

Школа признала положение вещей, которое должно осуществиться только в будущем, как уже реализованное. Она предполагает существование всемирной ассоциации и вечного мира и отсюда выводит великие выгоды от свободы торговли. Она смешивает, таким образом, следствие с причиной. Между объединившимися провинциями и государствами уже существует постоянный мир, и отсюда произошло объединение их торговли. Благодаря установившемуся между ними постоянному миру они пользуются теми выгодами, которые достигаются торговым объединением. Все примеры, которые нам дает история, показывают, что политическое единение предшествует торговому, которое является следствием первого. История не знает ни одного примера, где бы торговое единение предшествовало и обусловливало политическое. Но при настоящих мировых отношениях всеобщая свобода торговли дала бы в результате не всеобщую республику, а всеобщее подчинение отставших наций верховенству наций, являющихся наиболее сильными в промышленности, торговле и мореплавании, — для этого есть очень веские основания и, с нашей точки зрения, неопровержимые.

Мировая республика, как ее понимали Генрих IV и аббат Saint Pierre, т. е. такая ассоциация, в которой все нации признавали бы над собой легальное управление и отказались бы от самосуда, может осуществиться лишь в таком случае, если многие нации достигнут по возможности одинаковой степени промышленности и цивилизации, политического воспитания и могущества. Только путем постепенного расширения такой ассоциации может развиваться и свобода торговли; только вследствие организации такого союза можно обеспечить всем нациям великие выгоды, примером чего могут служить провинции и государства, уже объединившиеся. Протекционная система является единственным средством для поднятия отставших стран до уровня опередивших их наций, которые от природы не получили никакой вечной монополии мануфактурной промышленности, а лишь выиграли во времени перед другими нациями; поэтому протекционная система является, с указанной точки зрения, могущественной силой, влекущей нации к конечной цели — ассоциации народов, а следовательно, к истинной свободе торговли. С этой же точки зрения и национальная (политическая) экономия является такой наукой, которая, признавая существующие интересы и индивидуальные условия наций, учит, каким образом каждая из них может возвыситься до той же степени экономического развития, при которой ее ассоциация с другими нациями равной культуры на основании свободы торговли становится возможной и выгодной.