Во время правления Эдуарда VI тайный совет нашел предлог для отнятия привилегий у купцов Штальгофа: «Ганзейцы делали сильные возражения против этого нововведения. Однако тайный совет настоял на своем решении, и благодетельные для нации результаты не замедлили обнаружиться. Английские купцы, как туземцы, вследствие их отношений пользовались решительными выгодами пред иностранцами при закупке сукна, шерсти и других товаров — выгодами, которые до сих пор не казались им достаточными для того, чтобы вступить в конкуренцию с такой богатой компанией. Но с того времени, как все иностранные купцы были подчинены одинаковым ограничениям, англичане почувствовали в себе достаточно энергии для торговых предприятий, и дух предприимчивости тотчас возбудился во всем королевстве»26.

После того как ганзейцы в течение нескольких лет были совершенно вытеснены с рынка, на котором они неограниченно господствовали в течение трех столетий, подобно тому, как в наше время англичане господствуют на рынках Америки и Германии, по предложению германского императора все их старые привилегии были снова восстановлены королевой Марией27.

Но радость их на этот раз была непродолжительна. «Стремясь не только сохранить эти привилегии, но и расширить их, они в начале царствования королевы Елизаветы выразили сильные сетования на то отношение к ним, какое существовало во время Эдуарда и Марии. Королева благоразумно ответила им, что она не в силах ничего изменить, но охотно желала бы предоставить им те самые привилегии и льготы, которыми они уже пользуются. Этот ответ их однако ничуть не удовлетворил. Через несколько времени торговля им была снова воспрещена к великой выгоде английских купцов, которые ждали лишь случая показать, что они в состоянии сделать; они взяли в свои руки всю отпускную торговлю, и их усилия увенчались полным успехом; они разделились на два класса — живущих в стране и путешествующих купцов; первые занимались торговлей дома, вторые пытали счастья в чужих городах и странах, торгуя сукном и другими английскими товарами. Этот успех возбудил такую зависть в ганзейцах, что они не пренебрегали никакими средствами для того, чтобы в других странах подорвать доверие к английским купцам. Они добились императорского эдикта, которым воспрещалась английским купцам всякая торговля внутри германской империи. Королева прибегла к репрессиям против указанного эдикта и приказала задержать шестьдесят ганзейских кораблей, на которых они вместе с испанцами вели контрабандную торговлю. Сначала однако она имела в виду лишь склонить ганзейцев к миролюбивому соглашению. Но, получив известие, что в Любеке собрано ганзейское собрание для обсуждения мер, которыми могла бы быть стеснена торговля англичан, она приказала эти корабли с их грузом конфисковать; только два их них были освобождены и посланы в Любек с сообщением, что королева питает глубокое презрение к Ганзе, ее договорам и мерам»28.

Так обошлась Елизавета с теми купцами, которые ссужали ее отца и столь многих королей Англии своими кораблями для их сражений, за которыми ухаживали все монархи Европы, которые в течение нескольких веков относились к королям Дании и Швеции, как к своим вассалам, возводя их на трон и низлагая по своему желанию, колонизировали все страны по юго-восточному берегу Балтийского моря, насадили там цивилизацию и освободили все моря от пиратов, которые еще незадолго перед тем с мечом в руках принудили одного из королей Англии признать их привилегии, которым не однажды английские короли отдавали в залог под займы свою корону и которые однажды свое бесчеловечие и дерзость по отношению к Англии довели до того, что умертвили сто английских рыбаков, осмелившихся приблизиться к их рыбным промыслам. Хотя ганзейцы имели достаточно еще сил, чтобы отомстить английской королеве, но прежнее мужество, замечательный дух предприимчивости, сила, воспитанная свободой и общей деятельностью, уже исчезли. Они все более и более слабели, пока наконец их союз не был разрушен формально в 1630 году, после чего они начали выпрашивать при всех дворах Европы привилегий для ввозной торговли, но должны были удалиться отовсюду с позором.