109. Всякий человек обыкновенно действует сам собою, задумывает, обдумывает и приводит в исполнение с помощью Божией. Но по временам всякий же бывает орудием действия вышних сил, от коих чрез него требуемое благо переходит или передается в окружащих его. Свидетельствуется и сопровождается сие состоянием воодушевления на говорение или на делание чего, когда говорит и действует человек не в силу соображений личных, а по неудержимому чувству и влечению. Внушаемое при сем сам он может и не удержать в себе. В таком случае он бывает одним лишь проводником, как желоб проводником воды. Но может и усвоить то. В таком случае совершается им двоякое благо.

110. И в вере, и в жизни надо установить единичное убеждение: в вере – что Бог сходил на землю и устроил нам спасение; в жизни – что ты куплен, почему должен работать без устали, в надежде внити в покой, и здесь еще, а не только там.

Корень жизни – ревность по Богу, в преданности Его покрову, руководству и вседействию.

111. Всякий человек двойствен – и добр, и недобр. У иного доброе преобладает, а у иного – недоброе. Но и у первого не молчит недоброе, а при всяком начинании добром, предлагает себя вниманию или прямо, или косвенно; и у второго не молчит доброе, а всегда напоминает о себе, при всяком недобром начинании. Думается иногда, что недоброе в нас есть некое лице злое, привившееся к естеству нашему, доброму по творению, зорко за всем в нас смотрящее и непрестанно подстревающее с своими предложениями.

112. Бодренность – непрестанное напряжение энергии внутренней, держащее душу и тело в струнку, подсекается позывом покоя или почития на чем-либо тварном, с услаждением им и удовлетворенностью, помимо Бога и божеского. Предметов на это – бездна, – все, что есть, кроме Бога и божеских вещей. Внимание пусть узревает это и отбивает.

113. На молитве в самом начале недоброе наше всегда предлагает какое-либо дело, будто нужное, чтоб озаботить им. Если не остережется начинающий молиться, то уходит помыслом в предложенное дело, а о Боге и молитве забывает; кивает поклоны, как кукла. Чтоб избежать этого, надобно пред молитвою твердым помыслом все отбросить и приступить к молитве голою душою, чтоб она, совершая молитву, одну ее и имела в заботе.

114. Без дел и занятий нам быть нельзя. Бог дал нам деятельные силы, которые и требуют упражнения. У всякого потому есть свои дела и занятия. Они требуют внимания; но с другой стороны – нравственное преспеяние, важнеейшее всего другого, – требует, чтоб внимание всегда было в Боге. Как согласить то и другое? Надо все дела и занятия делать как дела Божии, Богом на нас наложенные и посвящать их Богу. Тогда делая их, не будем упускать из внимания Бога, ибо при сем неизбежна забота, как бы все делаемое сделать благоугодно Богу.

115. Чтоб дела и занятии не поглощали всего внимания, надобно делать их без увлечения, не пристращаясь к ним. Навык на это надо приобресть, постоянно напрягаясь и располагая себя, делать дела свои, не потому, что к тому или другому душа лежит, а по сознанию долга. Определение же должного и побуждение к нему надо взять из области божеской. Тогда занятие делами будет и усердно, и отрешенно отрешенностью не в пустоту, а прямо к Богу. Тогда и приступая к молитве, ничего не будет стоить выбросить их из внимания. Да они и сами собою будут выпадать из него, как только руки от них приняты. Все же сие от навыка быть неотходно в присутствии Божием и с благоговейным чувством.