— А ну успокойся! Что случилось?

Рейка повернулась, уставилась на меня:

— Это что у тебя случилось? Ты осунулся, ш… — она сглотнула, но продолжила. — лицо бледное, шрамы аж белые.

Я прислушался к себе. И в самом деле усталость, словно я бежал сутки без передышки и немного, едва ощутимо мутит. Через миг уставился в зеркало и едва удержался от ругательства. Понятно, чего испугалась Рейка. За эти два дня пути я словно постарел на пару лет. Да и зря отказался от последнего привала, выглядел я сейчас так, словно с утра бежал по лесу с парой мешков учителя Шамора из Школы или же не отходил от самого большого пестика Фимрама. Да уж. Выходит, что зелья Клатира перестали поддерживать меня и скоро я наконец стану выглядеть ровно на столько, на сколько сжёг жизни? Мои потраченные двадцать лет догонят меня?

Я хмыкнул и убрал зеркало. Глядеть на своё изменившееся лицо и шрамы было не очень приятно. Но теперь уж точно не нужно беспокоиться о том, что меня узнают на выходе, даже если я выйду без маски. Тут байка получше — парень, который влип в такую задницу, что сжёг два десятка лет жизни.

— Пятнадцать? А я слышал, что все сорок, обломки убитых им големов завалили его по колено!

— Ага, обломки. Ври больше, он даже не знает с какой стороны у меча рукоять. Этот слабак сжёг всё только ради того, чтобы унести задницу с Поля Битвы.

Я едва не рассмеялся, представив такой спор в тёмной таверне. И ведь у обоих может выйти красивая байка. И без капли правды.

Рейке я пояснил:

— Я сжёг года жизни, то, что ты видишь — последствия. Но со мной всё в порядке и не стоит пытаться меня лечить. Я и сам немного лекарь.

Достал маску из кисета, примерил её.

Рейка нахмурилась, недовольно сообщила:

— Оно и видно, что немного. Я сейчас сообразила, это же ты лечил меня сначала? Ну, до твоего учителя? — Я кивнул, но Рейка лишь сильней нахмурилась. — Зачем ты положил меня на спину после зелья? Ты знал, что оно не убирает кровь, которая скапливается в лёгких? Раненый может и задохнуться, если рана была большая. Толку ему от того, что ты зарастил дыру, если внутри него два кувшина крови?

Я растерялся, только и сумел промычать:

— Э-э-э…

А Рейка и не думала останавливаться:

— А ещё я до этого видела руку у Калеба. Должна заметить, чудо, что рука вообще начала двигаться. Ты, похоже, весь день вливал в него технику за техникой, но рукой он так и не сумел бы пользоваться в полную силу. Не уверена даже, что он бы сумел использовать техники в будущем. А ты знаешь, как тяжело справляться с такими застарелыми ранами? К нам часто приходят те, кого лечили разные недоучки.

Моя растерянность быстро сменилась весельем, и я, не выдержав, захохотал:

— Ха-ха-ха! Я понял. Лучше всего было вообще не лезть, а оставить его руку, как есть. Пусть бы нёс её с Поля Битвы до настоящих лекарей, заткнув за пояс.

Рейка смутилась, а я же и не думал останавливаться, задетый за живое её замечанием:

— А какого ранга те лечебные техники, что у тебя есть?

Рейка сжала губы так, что они побелели:

— Ты хоть раз видел свечение обращений? Зачем спрашиваешь? Конечно, человеческие. Но у нашей семьи есть и земная!