. Интересно, что запрос был отправлен в тот же день, когда было получено сообщение от прапорщика Перетятько. То есть сообщение через неизвестный нам канал шифрованной связи могло уйти куда-то на сторону, к заинтересованному лицу. Английское слово, в свою очередь, навело Егора Петровича на новые мысли. Хотя номер, на который отправлялся запрос и с которого пришел ответ, и имеет телефонный код «триста восемьдесят», то есть принадлежит украинскому оператору связи, это говорит об англоязычном абоненте. Ну, всю технологию, примененную лейтенантом, я объяснять не буду. Короче говоря, Суматоха выяснил, что номер принадлежит сотруднику американского посольства в Киеве – некоему господину Ханану Чейзу. У индусов, кстати, оказывается, имя Анна – мужское. У евреев тоже такое встречается. Еще в Ветхом Завете так звали иудейского первосвященника. Кроме того, в Израиле распространен мужской аналог имени Анна – имя Ханан. Это тоже все Суматоха выкопал. И все за какие-то три с небольшим часа. Значит, Ханан… Отсюда и агент Анна. Мы стали проверять, после чего было произведено задержание прапорщика Перетятько, который неплохо зарабатывал на предательстве. По крайней мере, во время обыска у него дома нашли шесть пластиковых банковских карт на разные имена. На каждой лежала приличная сумма. У нас прапорщик столько не зарабатывал. Сам Перетятько после задержания пошел на честное признание своей вины, что, вероятно, позволит нам вести информационную игру с противником. Так все наше расследование завершается. А я только что приехал из ФСБ, где допрос Перетятько продолжается. К утру получу новые сведения; если что-то будет тебя касаться, я позвоню.
– Ну и слава богу, что все так завершилось, – согласился капитан.
– Плохо только, что пришлось в ФСБ рассказать, как сведения добывались. Они очень заинтересовались навыками Суматохи. У них у самих целый отдел хакеров сидит, а такого не имеется. Теперь вот хотят пригласить его к себе для проведения мастер-класса среди штатных хакеров ФСБ. В том самом пресловутом отделе при контрразведке. А потом, думаю, и в другие управления потянут. И вообще я реально опасаюсь, что теперь чуть что будут за помощью к Суматохе обращаться. Никакой мастер-класс, по моему мнению, не способен дать кому-то особый талант, как у нашего лейтенанта. Он носом чувствует, где и что искать. Наверное, потому и результата всегда добивается. Со мной уже издалека начинали разговор и в нашей головной конторе. Тоже хотят что-то типа мастер-класса организовать. Ладно. Это все мое нытье старческое. Как у тебя обстановка? Доложи…
– Все идет согласно плану. Сейчас полковник Черноиванов проведет последний инструктаж, завтра с наступлением темноты планируем выезжать. Хотя выедем, скорее всего, раньше. С наступлением темноты работать начнем. Я ведь даже еще и не в курсе, куда мы едем.
– Как тебе боец научной роты? Сработаетесь?
– Хотя мы, товарищ полковник, и называемся «волкодавами», но сработаться мы сможем, я думаю, даже с волками. А уж с людьми – тем более. Что касается качеств бойца, сказать ничего не могу, не имел еще возможности проверить. Завтра, надеюсь, будет день свободный, вот и начнем проверять.