– Пошли двоих багаж из самолета забрать. Сеголетов покажет…

Капитану даже приказывать и посылать кого-то не пришлось. Ближе других к двери сидели Ласточкин и Карошко, они сразу и вышли. Сам Радиолов автобус так и не покинул. Вскоре старший лейтенант с лейтенантом вернулись. Каждый нес на плечах по объемному рюкзаку, наполненному чем-то угловатым. Третий рюкзак оставался на плечах младшего сержанта, который вошел в автобус следом за офицерами.

– Не слишком ли много вещей для одного человека? – познакомившись с Сеголетовым, парнем еще достаточно молодым, худощавым до иссушенности, и пожав ему руку, спросил Радиолов. – Люди семьей на курорт едут, меньше с собой берут.

– У меня личных вещей почти нет. Только аппаратура, – сообщил младший сержант.

– Все забрали? – поинтересовался полковник Черноиванов.

– Все… – ответил младший сержант по-граждански, тогда как военнослужащий обязан был сказать «Так точно, товарищ полковник. Все». Но капитан Радиолов уже давно слышал, что бойцы научных рот, по сути дела, являются гражданскими лицами, и спрос с них в отношении уставных отношений небольшой. С них следует спрашивать только за их профильную работу. Понимал это, видимо, и полковник, который на ответ никак не отреагировал.

– Поехали… – распорядился Черноиванов и добавил что-то на арабском языке, обращаясь уже к водителю.

Назад, в палаточный городок, ехали, уже не заезжая на асфальт, и не дышали горячими испарениями битума. Когда автобус остановился против палатки, вышли все, кроме полковника. Радиолов выходил, как обычно, последним, и полковник задержал его за рукав:

– Алексей Терентьевич, как младшего сержанта устроишь, возьми его и тех, кто с тобой на операцию пойдет, и мне позвони. Я машину за вами пришлю.

– А остальные?

– Ты же не хотел лишних задействовать. Передумал?

– Никак нет, товарищ полковник. Не передумал. Только остальных я планирую в прикрытие выставить. На случай преследования.

– Понятно. Прежний вариант. Я с этим уже знаком. Только ты тоже учти… Нужно так отработать, чтобы преследования не было. Чтобы американцы никак не смогли подумать на нас. Все, что они благодаря «кроту» сейчас знают о твоей группе, – это то, что группа выступает в прикрытие комплексам РЭБ «Красуха-4». «Красуха» будет и в самом деле работать, но в другом месте, хотя и сюда будет доставать. Они с сильным прикрытием в настоящий момент уже выехали к месту работы. А здесь ты должен все сотворить чисто, без помарки. В крайнем случае уничтожить все и всех так, чтобы следа не осталось и некому было даже намек дать. Для того тебе огнеметы и выделили. После работы «Шмеля» никакая экспертиза ни хрена понять не сможет.

– Мы постараемся. Тем не менее прикрытие гарантирует нам безопасность.

– Как знаешь. Но прикрытие ты сам потом выставишь. Решишь, где тебе удобнее… И я в прикрытие тоже пойду, как на первой операции…

Кровать для младшего сержанта уже поставили и даже постель застелили. Погода еще стояла теплая после жаркого дня, но «волкодавы» знали, что к рассвету резко похолодает, и потому два дневальных наготовили дров для печки, хотя стандартную «буржуйку» еще не затопили. Но сделать это было недолго. Рядом с печкой лежала целая кипа картона и бумаги, и стояла пластиковая бутылка с жидкостью для розжига печей. Зная, что дрова в Сирии в большом дефиците и здесь топят чаще всего углем, Радиолов, кивнув на припасы, даже не спросил, а сказал утвердительно: