Громадное тело скрутило судорогой, выгнуло дугой. Медведь вскинул передние лапы и, словно взбесившись, вонзил острые когти себе же в морду. Брызнула кровь, кишащая червяками. Чудовище грохнулось оземь, так что земля содрогнулась, и больше не пошевелилось. После стольких веков исполинский медведь, которого древние называли Миа — «мир под покровом другого мира», — все же нашел свою смерть.
9
Эдди поднял Сюзанну и, прижимая ее к себе липкими от медвежьих соплей руками, крепко поцеловал. От него пахло потом и сосновой смолой. Она прикоснулась к его щекам, к его шее, провела руками по влажным волосам. У нее вдруг возникло безумное желание потрогать его везде, чтобы убедиться, что он живой, настоящий.
— Он едва меня не зацепил, — бормотал Эдди. — Как в луна-парке на каком-нибудь сумасшедшем аттракционе. Но какой был выстрел! Господи, Сьюз… ну, ты дала!
— Я очень надеюсь, что мне никогда не придется больше повторить ничего подобного, — сказала она, но некий голос в самых глубинах ее души воспротивился. Этот голос твердил, что она ждет не дождется, когда можно будет нечто подобное повторить. Он был холодным, этот протестующий голос. Таким холодным.
— Что… — начал Эдди, поворачиваясь к Роланду, но Роланда уже не было рядом. Он медленно приближался к поверженному медведю, который лежал на земле косматыми коленями кверху. Откуда-то из глубин нутра зверя доносились приглушенные вздохи и бульканье… это кончался завод его внутренностей.
Роланд увидел свой нож, вонзенный в ствол дерева неподалеку от исполосованной сосны, которая спасла Эдди жизнь. Вытащил его, начисто вытер лезвие полой рубахи из мягкой оленьей кожи, которая заменила старую, изорванную в лохмотья, ту, что была на нем, когда они ушли с пляжа. Стрелок стоял рядом с медведем и смотрел на него с изумлением и жалостью, мысленно обращаясь к нему:
Привет, незнакомец. Привет, старый друг. Я раньше не верил в твое существование. Вот Ален, наверное, верил… Катберт, я знаю, верил… Катберт, он верил во все… а я всегда был практичен и трезв. Я думал, что ты всего-навсего детская сказка… еще один из тех ветров, что носились в пустой голове моей старой нянюшки и вырывались из ее рта, не умолкающего ни на мгновение. Но ты все время был здесь, беглец из прошлого, как та колонка на дорожной станции, как те машины в тоннелях под горной грядой. Может быть, недоумки-мутанты, боготворящие эти сломанные останки, — потомки тех самых людей, которые жили в этом лесу когда-то и которым пришлось бежать, спасаясь от твоего гнева? Я не знаю и никогда уже не узнаю… но мне кажется, что я прав. Да. А потом я пришел со своими друзьями… новыми хорошими друзьями, которые с каждым днем напоминают все больше и больше старых закадычных моих друзей. Мы пришли, очертив магический круг вокруг себя и всего, к чему мы прикасались, соткали отравленную нить, и вот ты лежишь, бездыханный, у наших ног. Мир опять сдвинулся с места, и на этот раз, старый друг, ты остался за бортом.
Тело чудовища все еще излучало сильный тошнотворный жар. Червяки-паразиты лезли целыми ордами у него изо рта и изорванных в клочья ноздрей и почти сразу же умирали. По обеим сторонам от медвежьей головы росли белесые кучки воскового цвета.