— Какие еще дети? — он в ужасе вскочил на ноги, — о детях речи не было.

— Какие, какие? Можно подумать есть большой выбор: или мальчики, или девочки, — открыла я ему глаза на процесс воспроизводства населения.

— Что же предполагает Ваш гениальнейший план относительно пола ребенка? — мне почудилось, что это была «шпилька», и кажется не зря. Но я благоразумно пропустила «шпильку» мимо ушей.

— Не несите чепухи. Я не в состоянии воспитать достойного члена демократического общества на те деньги, которые собираюсь получить с Вашей помощью, и, вообще, все эти пеленки и памперсы с зайчиками меня приводят в недоумение. Про детей было сказано просто так, в качестве примера. И, к Вашему сведению, все это, на мой взгляд, великолепнейшее ТЭО, которое Вы сейчас бесцеремонно отправили в мусорную корзину, подразумевает лишь работу с общественностью. Неужели Вы думаете, что я на самом деле собираюсь заниматься с Вами любовью? Бр-р! Какая гадость! Вы не мой тип мужчины (немного гордости никому еще не мешало). Нам просто надо создать впечатление того, что мы это делаем, и все. Я Вас даже трогать то не буду. Ну, может разок, для создания верного имиджа, но очень корректно.

— Нет-нет. Не пойдет! Я не согласен, и вообще Вы заставляете меня пожалеть о своем поспешном решении, — похоже он собрался уходить.

— Ладно, не сердитесь. Я ухватилась за его рукав. Давайте, выкладывайте встречные предложения, — я силой усадила его обратно и, разорвав на клочки свой вымученный сценарий, закурила.

Он в раздумье почесал затылок.

— Даже в голову-то ничего не приходит, чушь какая-то. Может, правда, отменим все это?

— Да Вы что? Значит, как только возникли сложности — сразу в кусты. Вот все вы мужчины одинаковые. Сначала подаете надежды, а затем разбиваете сердца.

Я изобразила из себя женщину с разбитым сердцем и он, не выдержав, расхохотался.

— Не слишком Вы похожи на таких женщин. Будете что-нибудь, пепси, сок, сода, вино, мартини? Не стесняйтесь. По-моему мы с Вами, Лариса, уже достигли определенной степени близости. И раз уж мы обсудили возможность… или невозможность совместных занятий сексом, то выпить по бокальчику вина не грех. А?

— Какая сода. Тащите виски, я прекрасно знаю, что Вы унаследовали от Валентина пару-тройку бутылочек. И не забудьте льда. Он вышел, а я призадумалась. Все-таки он был чересчур хорош. Настолько чересчур, что хотелось невероятного. Эх, где мои институтские лета? Тогда бы я, не задумываясь, с головой кинулась в эту историю и как знать, кто бы остался склеивать сердечные осколки. Тьфу ты! Я отогнала глупые мысли и заставила себя думать о фантастической сумме в двадцать тысяч долларов. Надо было ему не пятьдесят, а тридцать процентов выделить посетовала я про себя и обернулась на звук шагов. Андрей снял пиджак и галстук, расстегнул рубашку на две пуговицы и выглядел как взлохмаченный и чертовски привлекательный шотландский сеттер в домашних условиях. Так и хотелось затащить его на колени и почесать за ухом.

— Достаточно? — поставив передо мной полный стакан с амброзией, по цвету напоминающей спитый чай.