Правда, в последнее время начальнику полиции крепко помогал присланный Мадридом вместо Франсиско падре Теодоро. Молодой, хорошо образованный священник сразу же перезнакомился со всей верхушкой города, просидел с Мигелем две ночи, листая списки наиболее неблагополучных семей города, а затем лично обошел их все.
Надо признать, что вдвоем у них получалось неплохо, и порой выходило так, что с утра к очередному председателю Союза свободных арендаторов заходил Мигель, а к вечеру — падре Теодоро. И все равно без осложнений не обошлось. После недавнего проигрыша в суде некоторые из арендаторов земель сеньора Эсперанса с решением суда не смирились и самовольно захватили наиболее удаленные, расположенные в предгорьях участки.
Понятно, что прокуратура не могла оставить без внимания жалобу старого полковника, и Мигелю пришлось, оставив город на капрала Альвареса, садиться на Голондрину и в сопровождении двух молодых полицейских выезжать на место совершения преступления.
Шесть дней начальник полиции безуспешно прочесывал самовольно засеянные поля, несколько раз натыкался на брошенные шалаши из веток лещины и еще дымящиеся кострища, но застать кого-то с поличным так и не удалось, — горы укрыли всех. А когда Мигель ни с чем вернулся обратно, на его столе оказался еще и официальный запрос начальника криминальной полиции Сарагосы на досылку материалов по дополнительно вскрывшимся обстоятельствам по делу о похищении трупа Долорес Эсперанса.
Давно лейтенант Санчес так не богохульствовал. Вместе с гибелью садовника семьи Эсперанса Хосе Диаса Эстебана безнадежно канули в Лету и сами «дополнительные обстоятельства».
Да, многие понимали, что на Энрике Гонсалеса просто повесили чужое дело, и где-где, а в Сарагосе уж точно знали, что переданный родственникам пепел и костные фрагменты не имеют никакого, отношения к покойной сеньоре Долорес Эсперанса, а значит, оснований, чтобы связать дела о найденном конюхом ожерелье и угнанном анархистами и взорвавшемся в перестрелке автомобиле, просто-напросто нет. Но одно дело понимать, и совсем другое — представлять доказательства. Да еще и собственному начальству.
Все вообще было сложнее, чем хотелось. По-прежнему оставался неясен мотив похищения тела, а даже такая патологическая натура, как Хосе Диас Эстебан, должен был иметь мотив. Если это месть покойной госпоже, то за что? Если это заказ третьего лица, то чей именно? И главное: какой смысл вообще вытаскивать труп из склепа?
Может, и впрямь, чтобы поднять шум перед выборами и нанести удар по старому полковнику, а значит, и по сеньору Рохо?
Мигель постоянно возвращался мыслями к этому странному похищению и вполне уже допускал мысль, что у него могли быть и иные, скрытые от посторонних глаз причины, к примеру, душевные проблемы старого полковника. Или нежелание остальных членов древнего рода Эсперанса видеть в своем фамильном склепе простую женщину из маленького городка в далекой Галисии… То, что сеньора Долорес пятьдесят лет назад семье Эсперанса пришлась не по вкусу, начальник полиции уже выяснил.