Он рубил и тех, и других; он прятался, когда над головой начинали шелестеть снаряды, и снова кидался в плотную белую пелену — отделять головы и пропарывать животы. Но шли часы, а господь все еще сумел прибрать слишком немногих, и жизнь все еще пульсировала и сражалась. А потом все они — и правые, и левые — откатились на юг, туман осел на холодную землю, и Себастьян обнаружил, что на позициях остался он один.

Вокруг, насколько хватало глаз, лежали готовые к Страшному суду тела. Но в небе ярко светило солнце, на уцелевших пятнах весенней земли молодо и ярко зеленела трава, и Себастьян понял, что снова обманулся и наступление вечной райской гармонии опять отложено господом на неопределенное время. И тогда он бессильно упал на землю и заплакал.

Под неусыпным контролем присланного военной комендатурой офицера Мигель вскрыл сорок шесть самых ближних к усадьбе странных вертикальных могил, но ни одной из сеньор Эсперанса найти ему так и не удалось. Двенадцать зарубленных лопатой членов местной анархистской группы были здесь; расстрелянные ими солдаты и офицеры, лавочники и парикмахеры — тоже, и — ни Тересы, ни Лусии.

Прознав о вскрытиях могил, к Мигелю потянулись родственники убитых и пропавших без вести, но получивший к тому времени звание майора и обещание скорого перевода в Сарагосу Диего проводить массовые вскрытия запретил категорически. И лишь когда батальон Диего Дельгадо все-таки отозвали в Сарагосу, Мигель с помощью падре Теодоро и родственников полутора сотен расстрелянных военными горожан вскрыл все могилы до одной. И обнаружил здесь всех пропавших без вести до единого. Кроме обеих сеньор Эсперанса.

Мигель снова поговорил с Долорес, но ничего нового не узнал. Юная сеньорита Эсперанса опять рассказала, как убежала из дома, едва началась стрельба, как попала в руки здоровенному бородатому мужчине и как садовник убил прямо при ней двух человек, а потом спрятал ее в землянке под обрывом и два дня подряд приносил ей хлеб и лук. А потом возле землянки оказались дядя Сесил и двое солдат.

Больше она ничего сказать не могла.

Начальник полиции вернулся к письму доктора Фрейда и в конце концов буквально заучил его наизусть, но понять, по какому принципу действует этот безумный садовник, почему он спасает одних и убивает других, куда он мог спрятать женщин и почему он вообще это делает, Мигель так и не сумел. А потом наступила осень, за ней — зима, и ему пришлось заниматься совсем другими вопросами.

Куда делись алькальд, прокурор и судья, никто не ведал, а тем временем город, вмиг лишившийся всей своей верхушки, телефонной связи и перекрытого бесчисленными патрулями и засадами дорожного сообщения, оказался на грани выживания. В маленькой государственной больнице не осталось не только лекарств, но даже бинтов — почти все забрали с собой военные медики из батальона капитана Дельгадо. Оба местных аптекаря-еврея были расстреляны прошедшими через город фалангистами, а сами аптеки оказались разгромлены и сожжены. То же самое постигло и обе крупнейшие мясные лавки — только на этот раз постарались анархисты. Запасов угля на складах было от силы на месяц, а главное, никто и ничего завозить определенно не собирался.