– И ты ее впустила?

Щелк! Щелк!

– Конечно! Конечно!

Щелк, щелк.

– Я угостила ее чаем и шоколадным печеньем. Пускай она невежественная, похожая на квашню стерва, именующая себя титулом, на который она не имеет никакого права, но хорошие манеры никто еще не отменял.

Щелк, щелк, щелк.

– Этот цветок все равно нарушал симметрию, честно говоря. А от леди Ржав я выслушала лекцию о необходимости поддерживать устои и держаться вместе во имя защиты нашей культуры, ну, ты понимаешь.

Госпожа Сибилла слегка откинула голову, нацелила ножницы и взглянула на розовый куст, как кровожадный революционер на очередного аристократа.

– Знаешь, что сказала эта дрянь? «Дорогая моя, кого волнует, что случится с троллями? Пусть принимают наркотики, если им так хочется». И тогда, – с горящими глазами произнесла Сибилла, – я подумала о сержанте Детрите, который столько раз спасал тебе жизнь, и о юном Кирпиче, которого он усыновил. И я так разозлилась, что чуть не сказала нечто невообразимое! Леди Ржав думает, что я такая же, как она! Какая мерзость! Они ничего не понимают! Они годами благополучно жили, не испытывая необходимости думать по-новому, а теперь даже не знают, как это!

Щелк! Щелк! Тресь.

– Ты только что загубила розовый куст, дорогая, – заметил Ваймс. Он был впечатлен. Требовалась изрядная сила, чтобы срезать ножницами деревце толщиной примерно в дюйм.

– Это шиповник, Сэм, и он все равно был не нужен.

– Но ты могла бы дать ему шанс.

– Сэм Ваймс, ты совершенно не разбираешься в садоводстве, поэтому не начинай развивать социальные гипотезы в присутствии разгневанной женщины, вооруженной ножницами! Между растениями и людьми есть некоторая разница!

– Думаешь, ее послал сюда муж? – спросил Ваймс, немного отступив. – Он здорово влип, потому что к вечеру, полагаю, у меня будут доказательства причастности Ржава к контрабанде, перевозке гоблинов и, разумеется, попытке отправить Джетро Джефферсона за границу, чтобы избавиться от него. Я знаю, что происходит с гоблинами, которых отправляют в Говондалэнд, и это не лучшим способом сказывается на их здоровье. Джефферсон рассказал, что Ржав стоял за высылкой местных гоблинов три года назад. Я надеюсь в скором времени получить тому подтверждение. Все это, вместе взятое, по крайней мере сотрет ухмылку с его аристократического лица.

Птицы пели, розы насыщали воздух ароматом, и госпожа Сибилла уронила ножницы в карман передника.

– Какой позор для старого Ржава.

– Не думай, что я этого не понимаю, – сказал Ваймс. – Старик попытался меня отпугнуть, когда мы только приехали сюда, что говорит многое о его умственных способностях. Но к чести этого старого осла, нужно сказать, что он честен, порядочен и прям. К сожалению, еще он упрям, туп и невежествен. Ты права, для него это будет серьезный удар, хотя наверняка старый Ржав угробил по собственной глупости столько солдат, что стыд должен бы стать его второй натурой и лучшим другом, – он вздохнул. – Сибилла, каждый раз, когда мне приходится арестовывать очередного идиота, который думал, что ему сойдет с рук мошенничество, или вымогательство, или шантаж, я знаю, что его семья, скорее всего, будет страдать, понимаешь? Я помню об этом. Помню постоянно. Но проблема в том, что идиоты продолжают совершать преступления! В данном случае я пытаюсь пощадить кое-кого из соучастников, чья благодарность выразилась в даче показаний. Я могу посмотреть сквозь пальцы ради общего блага, но не более того.