— Он должен был представить вам доказательства наших побед, которые привез с собой, — ушел Федор от прямого ответа, неожиданно вспомнив по груз золотых и серебряных колец, снятых с отрубленных пальцев римских вельмож.

— Он представил, — кивнул Магон, тряхнув своей бородой, столь длинной и курчавой, что в ней иногда пропадала золотая цепь с амулетом, — и, клянусь небесной царицей Таннит, я давно не видел столь приятного глазу зрелища. Тысячи лучших римлян повержены в прах силой Ганнибала, силой самого Карфагена.

Магон повернулся к сидевшему рядом Федору и в глазах его появился блеск.

— В сенате это вызвало настоящий переполох. Бурю восторга. Ганнибалу пообещали немедленную помощь.

Сказав это, сенатор вновь откинулся на спинку кресла.

— Ганнибал Барка умен, как и его отец. Он знал, чем можно возбудить сенат к действиям. Но, я вынужден повторить вопрос, Чайка.

— Мы стоим у стен Рима, — поспешил ответить Федор, — но они яростно защищают город. Я сам водил в атаку свою хилиархию и даже однажды пробился за стены, но…

Чайка вздохнул, прежде чем продолжить.

— Но, ненадолго. Нас отбросили мощной контратакой, и с тех пор моя нога больше не ступала на мостовую Рима. Как я не старался.

Чайка даже хотел встать, чтобы пройтись по террасе и сдержать возбуждение, охватившее его при воспоминаниях о недавних кровопролитных сражениях. Слишком яркие были воспоминания. Но сдержал свой порыв.

— Рим начал приходить в себя, — продолжил он свой рассказ, — это, конечно, не мое дело. Но по всему видно, что сенат Рима, еще недавно напрягавший последние силы для защиты города, собирает по всей стране новые подкрепления. И они постоянно подходят на помощь осажденным, полностью блокировать которых мы так и не смогли.

Резким движением Федор взял кувшин и, увидев кивок головы, налил вина сенатору и себе. Магон не мешал ему распоряжаться кувшином, обратившись в слух.

— Осмелюсь заметить, у нас очень сильная армия, но даже она нуждается в пополнении, — снова заговорил Федор, сделав глоток, — мы одержали множество крупных побед практически не получая подкреплений, оторванные от своей базы. На море до сих пор господствуют римляне. Ганнибал — великий полководец, но армия обескровлена. Она отдает последние силы. А Рим, даже почти уничтоженный, все же опирается на свою землю.

Чайка не выдержал и встал, пройдясь до парапета террасы, вернулся назад.

— Именно сейчас нам так нужен флот, который отогнал бы римские корабли от берегов Италии и уничтожил бы их, — сказал он, снова устроившись в кресле, — Римский флот связывает нам руки. На суше дела идут хорошо, но мы израсходовали последние силы. Еще немного без подкреплений и война может принять совсем другой оборот. Они нам нужны, как воздух.

Закончив свою тираду, Федор умолк. Он вновь отпил вина и закусил странными сухими палочками, сделанными из теста. Они были обсыпаны кунжутными зернами, имели солоноватый вкус. Это угощение лежало перед ним на отдельном блюде.

— Что же, Ганнибал Барка не зря прислал тебя ко мне, — усмехнулся Магон, — он знал, кого послать. В твоих словах сквозит вера в своего военачальника. И ты умеешь убеждать. Надо сказать, его брат не так хорошо выступал вчера в сенате, хотя и выглядел не менее уверенно.