— Трэвис, как ты…

— Когда я покупал тебе билет, я и себе купил заодно. Потом я позвонил Рику и рассказал, что делать. Должно быть, он уже на полпути к городу.

— Но ты сказал ему…

— Ждать на парковке, да. Но это было лишь для того, чтобы обмануть тебя, чтобы ты ничего не заподозрила до тех пор, пока не будет слишком поздно.

— Трэвис, пожалуйста, будь благоразумен. Твои боссы будут в бешенстве…

— Ну и пусть! — легко ответил Трэвис.

— Твоя семья…

— Я позвонил Дариусу. Он сказал, я поступаю правильно, и объяснит положение вещей остальным.

— А твой отец?

— Я позвоню ему отдельно. На самом деле я сделаю это прямо сейчас.

Его намерение опередил телефонный звонок. Это был Эймос, говоривший так громко и резко, что Шарлин могла его слышать на расстоянии нескольких дюймов.

— Ты из ума выжил? — бесился Эймос.

— Отец, мне жаль, что ты все узнал подобным образом, но у меня не было выбора.

— Разумеется, у тебя был выбор! Ты рискнул всем, над чем трудился, ты оскорбил меня. Ты представляешь, каким я теперь выгляжу дураком, когда выяснилось, что ты взял награды, а ты даже не удосужишься присутствовать на их вручении.

— Я никогда не хотел тебя обидеть. Я надеялся, ты поймешь.

— Ты совершаешь чудовищную глупость! И это один из моих сыновей…

— В данный момент я не чувствую себя твоим сыном, — прервал его Трэвис, — и я рад этому.

— Прекрати так разговаривать и немедленно возвращайся! Говорю тебе, ни одна женщина не стоит того, чтобы…

Внезапно голос прервался. Трэвис отключился.

— Что ты наделал… — Шарлин ошеломленно посмотрела на Трэвиса. — Он тебя никогда не простит.

— А я никогда не прошу ему того, что он оскорбил тебя.

— Но послушай! — Она схватила его за руку. — Прекрасно, что ты готов сделать это для меня, но ты не должен. Вернись! Еще не слишком поздно.

— Ты еще не поняла? Слишком поздно стало в тот момент, когда я встретил тебя. Тогда я этого не понял. Мне понадобилось много времени, но теперь я знаю, ты — единственная женщина, которую я смог бы полюбить. Я не был готов говорить о любви раньше, потому что не был уверен насчет тебя. Сначала был Ли. Я думал, он тебе нужен, но ты, кажется, так легко его отпустила, что я начал надеяться. Но, видишь ли, — Трэвис беспомощно развел руками, — я не просто люблю тебя. Ты нужна мне. Я завишу от тебя. Мы всегда шутим над этим, но я начинаю бояться, что ты видишь во мне лишь прилипчивого юнца. Это внезапно перестало быть шуткой.

Однажды Шарлин постарается объяснить, как она ликовала от его потребности в ней. Быть нужной практически так же прекрасно, как и быть любимой. Но для этого время придет позже.

Шарлин пристально посмотрела на него сияющими глазами.

— Но подумай о том, что ты можешь потерять, — промолвила она.

— Все, о чем я думаю, — это то, что я выигрываю. Если я отпущу тебя одну, то, что я не был с тобой, когда ты во мне нуждалась, навсегда встанет между нами. Ты никогда не упрекнешь меня, но мы всегда будем об этом помнить. И что-то уже никогда не будет правильным для нас.

— Ты действительно понимаешь, что ты можешь потерять?

— Да, я знаю, что могу потерять. Я могу потерять тебя. Я могу потерять женщину, которую люблю больше всего на свете. С тобой уйдет мой шанс на счастье, на будущее, которое что-то для меня значит. Я потеряю надежду иметь детей, потому что если их матерью не будешь ты, то никто не будет. Я потеряю все стремления в жизни. Я потеряю все.