— Нет, говорю же вам, он беспомощен! Пусть страдает теперь, как страдал я!

Он подошел к кровати и посмотрел на старика. Седого, лет восьмидесяти.

— Завтра я окажусь в его личном доме. Любопытно, как его жена отнесется к моим ласкам? — И он коротко хохотнул.

— Я уверен, майн Фюрер… Простите! Прошу вас! Я уверен, господин Президент, что ваши ласки ей очень понравятся.

— Давайте тогда покинем это место. Сначала — врачи, пусть едут, куда должны. Затем все остальные… по одному или по двое… меняем машины и — хорошенько выспимся в Белом доме.

Седой старик проснулся. В комнате он был один. Можно бежать. Он выбрался из постели, нащупывая одежду, и, ковыляя по комнате, увидел в большом зеркале старика.

Нет, подумал он, боже мой, только не это!

Он поднял руку. Старик в зеркале тоже поднял руку. Он сделал шаг вперед. Старик в зеркале увеличился в размерах. Он посмотрел на свои руки — все в морщинах, вовсе не его руки! И на ноги! Это не его ноги! Это не его тело!

— Господи! — произнес он вслух. — ОХ ГОСПОДИ ТЫ БОЖЕ МОЙ!

И тут он услышал свой голос. Даже голос был не его. Голосовые связки они тоже пересадили. Он ощупал горло, всю голову пальцами. Никаких шрамов! Нигде ни единого шрама. Он надел стариковские вещи и быстро спустился по лестнице. На первом этаже постучал в дверь, на которой висела табличка «Консьержка».

Дверь открылась. Старуха.

— Что, мистер Тилсон? — спросила она.

— «Мистер Тилсон»? Сударыня, я — Президент Соединенных Штатов! Это чрезвычайная ситуация!

— Ох, мистер Тилсон, какой вы шутник!

— Послушайте, где у вас телефон?

— Там же, где и всегда был, мистер Тилсон. Слева от входа.

Он пошарил в карманах. Мелочь они ему оставили. Он заглянул в бумажник. 18 долларов. Он вложил дайм в щель телефона.

— Сударыня, какой здесь адрес?

— Да ладно вам, мистер Тилсон, вы же его знаете. Вы же здесь сколько лет прожили! Какой-то вы странный сегодня, мистер Тилсон. И я вам кое-что еще хотела сказать!

— Да, да… что еще?

— Должна вам напомнить, что сегодня пора платить за квартиру!

— Ох, сударыня, прошу вас, скажите, какой здесь адрес!

— Будто не знаете! Шорэм-драйв, 2435.

— Да, — сказал он в трубку, — такси? Мне нужно такси, Шорэм-драйв, 2435. Я буду ждать на первом этаже. Моя фамилия? Моя фамилия? Ладно, пусть будет Тилсон…

В Белый дом ехать бессмысленно, подумал он, там у них все схвачено… Поеду в крупнейшую газету. Расскажу им. Расскажу редактору все, все, что случилось…

Другие пациенты смеялись над ним.

— Вишь, вон парень? На диктатора этого еще как бы смахивает, как там его, только старше. В общем, когда его сюда месяц назад привезли, утверждал, что он — Президент Соединенных Штатов Америки. Так то месяц назад было. Сейчас уже не так часто твердит. Но от газет не оторвешь. В жизни не видал, чтоб так газетами зачитывались. Хотя в политике он в натуре сечет. От этого, наверно, и сбрендил. Слишком много политики.

Прозвонил колокольчик на обед. Все пациенты зашевелились. Кроме одного.

К нему подошел медбрат.

— Мистер Тилсон?

Ответа не последовало.

— МИСТЕР ТИЛСОН!

— А… да?

— Пора кушать, мистер Тилсон!