— Все сделаю, — пообещала я. — А почему ты так странно по телефону разговариваешь? Требуешь имя, адрес…

— Зоя Игнатьевна мне книгу дала, называется «Управление домашним хозяйством. Пособие для горничных, камердинеров и гувернанток», — пояснила Анфиса. — Ну я прямо тундрой себя ощутила! Невоспитанная я, неэтикетичная. Впираюсь к вам в спальню и ору: «Велели разбудить в девять». А так нельзя! Надо сначала постучать, потом из-за двери сказать: «Ваще благородие, разрешите войти, дабы вас с лужи поднять?»

— «Ваше благородие», — стараясь не расхохотаться, поправила я. — Не «ваще», а «ваше». И я не сплю в луже.

— Меня это тоже удивило, — призналась Фиса, — но если по-воспитанному, положено говорить так…

— Наверное, в тексте должно стоять «ложе», — остановила я домработницу, — в книге опечатка.

— А-а-а… — протянула домработница. — Тогда понятно. По телефону я, оказывается, тоже некультурно беседую. Схвачу трубку и алекаю, а если вас дома нет, так и говорю. Хозяйка потом в Ложкино возвертается и допрос мне устраивает: кто ее искал, зачем, чего хотели? А я, балда балдой, моргаю. Воспитанная мадщен поступает не так. Я книжку изучила, основные советы записала и на кухне листок вывесила. Теперь, когда домой пришлепаете и поинтересуетесь: «Мадщен! Кто выражал желание побеседовать с госпожой в отсутствие ее присутствия?» — я уже не стану зенки вылуплять и гундеть: «Фиг его знает, имя не назвал». Теперь я отвечу воспитанно: «Иван Иванович Иванов, гусар, родился в одна тысяча восемьсот семьдесят пятом году в городе Москва, не женат, детей не имеет, образование высшее, не курит, не пьет. Хотел побеседовать с э… сейчас в бумажку гляну, слово там заковыристое такое… э… вот… с проприатершей усадьбы на предмет его временного постоя».

Я закашлялась. Труднопроизносимое для внезапно решившей стать благовоспитанной камеристкой Анфисы слово «проприаторша» я услышала впервые, но что-то мне подсказывало: оно родом из Франции, правильно звучит — proprietaire и в переводе на русский означает «владелица».

— Фиса, какого года издания пособие, которое любезно вручила тебе Зоя Игнатьевна? — поинтересовалась я, справившись с припадком коклюша.

— Ща позырю… — отозвалась Анфиса. И вскоре сообщила: — Совсем новое, в этом году напечатали.

— Кем? Назови автора учебника, — потребовала я.

— Маневина Зоя Игнатьевна, кто ж еще? — удивилась домработница. — Стала бы она мне чужую писанину дарить!

— Ага, понятно, — пробормотала я. — Ну ладно, про кредитку я запомнила, если других проблем нет, то поеду по делам дальше.

— Покедова, — отозвалась Анфиса. И вдруг заорала: — Стойте! Не швыркайте трубку!

— Что случилось? — испугалась я.

— Дремучая моя невоспитанность наружу выперла, — простонала домработница, — неправильно попрощалась. Погодьте-ка… Где ж оно? А, вот: «Мадщен произносит…»

— Кто такая «мадщен»? — с запозданием удивилась я.

Фиса недовольно пробурчала:

— Это я «мадщен», так воспитанно называют помощницу по хозяйству. По-хорошему хозяйке надо орать: «Мадщен! Топай сюда!» По имени горничную звать не положено.