И снова голос Колючки, словно заевшая пластинка. Врезать бы себе в ухо, да только поможет ли?

— Ко мне? — предлагаю Варламовой. Она явно не ожидает, что спустя пару недель динамо с моей стороны, ей вдруг обломится: хлопает глазами и с трудом проглатывает капустный лист. — Родители свалил на дачу, я до самого вечера один.

Она соглашается.

Ни на секунду не верю, что после секса с Варламовой, Колючка выскочит из моей головы. Но хотя бы пару часов ее там точно не будет.

4 декабря

Уже который день меня мучают зверские головные боли и тошнота. То и дело звенит в ушах, а с выходных перед глазами практически не переставая, роятся черные мошки.

Но я держусь. Пью витамины, надеюсь, что это поможет восстановить силы, хоть дело не только в усталости. Мой примерный распорядок дня: работа — дом — больница — дом — быт — работа на дому — два-три часа сна. И снова работа. Завтра свекровь выписывают. Мне бы радоваться, что хотя бы эта часть рутины исчезнет и у меня будет немного больше времени на сон, но вот уже пару дней, как она заводит разговоры о том, что еще очень плохо себя чувствует, и что боится оставаться одна в своей квартире так далеко от единственного сына. То, что это же она говорит Пете — даже не вопрос. А он любит свою мать и считает, что обязан ей всем, поэтому с вероятностью в двести процентов, после выписки свекровь переедет к нам на время выздоровления. Почему мне кажется, что оно равно бесконечности?

Сегодня на улице просто сумасшедший ливень, а я снова проспала и летела как угорелая прямо по лужам. Ноги промочила насквозь. Немного подсушила, хоть еще пару часов противно хлюпало в сапогах.

Я кое-как обегаю лужи, заворачиваю за угол. Порыв ветра ударяет в лицо. Такой сильный, что меня шатает, словно точащую из земли палку. Слепо шарю, чтобы удержаться на ногах, но вокруг ни души. Странно, что до сих пор стою. Нужно выдохнуть и взять паузу.

Оглядываюсь по сторонам: неподалеку магазин телефонов, и можно спрятаться под полосатым козырьком на крыльце, переждать хотя бы приступ тошноты.

Но не с моим везением, потому что через пару минут, когда только-только проясняется в голове, мое внимание привлекает фигура справа: он только что вышел на крыльцо, прикурил и, зажав сигарету зубами, поднимает ворот пальто.

Ленский.

Стоит так близко, что я хорошо слышу запах мяты. Он эти жвачки что — пачками жует?

Жутко неловко. Можно просто сделать вид, что я его не заметила. Или «заметить» и, в конце концов, поблагодарить за утренний кофе. Ленский продолжает меня игнорировать, но с каждым разом его рефераты все лучше и лучше, и я уже почти смирилась, потому что потихоньку стираю карандашные «эннки», а на их место ставлю оценки за самостоятельную работу.

И теперь у меня каждое утро на столе стаканчик кофе: то сливочный капучино, то фраппучино с карамелью, в пятницу был какой-то потрясающий сливочно-тыквенный теплый коктейль. А сегодня был травяной чай, и я выпила все, хоть к чаям довольно равнодушна.

Я старше, я должна подавать пример хорошего поведения, поэтому не будет ничего страшного в том, чтобы поздороваться и поблагодарить.