Ряженые парни в кольчугах здесь присутствовали. По всей верхней линии крепостной стены, иссеченной аккуратными U-образными выемками-бойницами, стояли причудливо одетые люди, которые как нельзя лучше подходили под это определение. Капитан Мако разглядел в бинокль ощетинившиеся стрелами луки, сверкающие острия пик, блестящие шлемы и темные, почти черные, суровые лица под этими шлемами. А еще — какие-то механизмы на стенах, ковши и платформы в деревянных каркасах наподобие детских качелей. Возле них было особенно многолюдно, там все просто кипело от бурной, лихорадочной деятельности, и Мако был уверен, что, если бы не шум моторов, он наверняка услышал бы густой мат-перемат, стоявший над крепостью.

У Палмана была более мощная оптика — сдвоенная труба с тридцатикратным увеличением. Высунувшись из люка, он долго разглядывал крепость и смог даже рассмотреть царапины и вмятины на шлемах, пот и некоторую растерянность на темных лицах, острые кромки кривых сабель… Все выглядело вполне натурально, взаправду! Он протер глаза, не зная, что докладывать, потом пожал плечами и сплюнул на броню. Слюна тут же закипела.

— Сэр, — передал он Маккойну, — там какие-то придурки сидят. Я не знаю. Кино снимают, что ли… Десантников не наблюдаю. Может, мне еще раз ракетой отсигналить?

Капитан подумал и по громкой связи приказал:

— Развернуться в линию, заглушить моторы! Оружие к бою! Приготовить гранаты! Готовность номер один! Палман, ракету!

Усиленный динамиком голос гремел над пустыней и разносился по окрестностям. Колонна выстроилась полукольцом на дальности прямого выстрела от крепости. Танковая пушка, пулеметы, винтовки и гранатометы нацелились в каменные стены. Когда пыль немного осела, Палман дважды выстрелил из ракетницы.

Ряженые парни в кольчугах замерли на стене, как по команде их лица поднялись к небу, потом раздались крики, даже не крики — вопли, словно вместо желтых «сигналок» в небе заплясало северное сияние или вырос ядерный гриб. Палман даже не удержался, глянул наверх — нет, все в порядке, никакого атомного облака, обычные ракеты…

— Послушайте, — раздался в наушниках внутренней связи пыхтящий голос Макфлая. — Это же что-то вроде исторического заповедника. Вроде как инсценировка Средневековья. Стены — декорация, на них актеры в исторических костюмах, с бутафорским оружием… Короче, вроде театра…

— Ага, — сказал Палман. — Театр в самый разгар войны. Очень похоже!

— Ну и что? — успел удивиться профессор, но у него, похоже, тут же забрали микрофон.

— Посмотрите на крайнюю башню, лейтенант, — напряженным голосом сказал Маккойн. — На верхний ярус. Можете узнать, кто это?

Палман чуть повернул трубу. Сперва ничего не заметил, кроме каких-то потеков под узкими окнами, словно кто-то блеванул оттуда, причем не один раз. Потом обнаружил, что из каждого окошка свисают темные, в тон потекам, то ли мешки, то ли ворохи тряпья… Он дал максимальное увеличение: трупы. Черные, вздувшиеся, обезображенные птицами и солнцем трупы, подвешенные вниз головой на короткой веревке вроде кукана.

— Ни хрена себе актеры, — проговорил Палман, сдерживая рвотный рефлекс. И доложил капитану: — Ничего не разобрать. Ни лиц, ни одежды.