Прикквистер деловито осмотрел свой «Никон», проверил настройки, сделал пару пробных снимков.

— Держи, Крейч! — Он сунул сослуживцу свой старый, видавший виды мобильник. — Только не раздави своей лапищей, смотри. Вот так. Прислони к этому черепу и наклони, чтобы мне были видны дата и время.

— Зачем? — удивился Крейч.

— Надо, — сказал Прикквистер. — Потому что документ. Потому что порядок такой.

Он навел камеру и жестом показал Крейчу, чтобы тот присел.

— Чтобы каждому дураку было понятно, что это я сфотографировал не в прошлом году на ранчо у своей бабушки. Понял?

— Понял, — сказал Крейч.

— Понял он… — проворчал Прикквистер. — А вот я ни хрена не понял. В кадре и так время выставляется, разве нет? Зачем еще мобильник сюда совать, спрашивается? Идиот, который составлял эту инструкцию, видно, ни разу камеру в руках не держал… К тому же в «фотошопе» можно нарисовать какую угодно дату. Да там все что угодно можно нарисовать…

— Да, — уверенно сказал Крейч, явно имевший дело с «фотошопом».

— Встань теперь там. Нет, левее. Да присядь же, тупая твоя башка! Ты же в кадр не вмещаешься!

Подошел скучающий Барт, попытался вместить Крейча в кадр, потом плюнул, отобрал у него мобильник и встал сам. Прикквистер отщелкал необходимое количество кадров и стал печатать протокол, поминутно проклиная идиотов, сработавших такую крошечную клавиатуру.

— Сигнала нет, — сказал Барт, возвращая ему телефон. — Утром еще были в зоне покрытия, можно сказать… Если, конечно, одну «палку» считать сигналом. Это где-то под Эс-Сальманом вышка осталась еще не раздолбанная. Я даже удивился.

— А сейчас не удивляешься? — проворчал Прикквистер. — В этой несчастной стране еще до нашего прихода раздолбали и разворовали все, что можно было…

— Ага, — сказал Барт. — Твои любимые арабы. Месопотамцы.

— Месопотамцы и арабы — это разные люди, — сразу набычился Прикквистер. — Как ты… и как Крейч, к примеру. А были еще марбеки, я сам читал. Правда, Макфлай говорит, что все это фальсификации…

Крейч сидел на корточках и рассматривал очередной найденный наконечник стрелы, при этом он сильно смахивал на какого-то неандертальца. Услышав последние слова Прика, он вопросительно поднял голову:

— Арабы — это ясно… А кто такие эти… мессамцы и марбеки? Небось негры?

Прикквистер качнул головой:

— С марбеками не все понятно. В летописях их описывают как ифритов огромного роста, от которых отскакивает нож и стрела, которые ходят по воде, словно по суше, метают громы и молнии и непобедимы в бою…

— Ифритов и джиннов не бывает, — заулыбался Крейч. — Их только по телику показывают… Прикольные, с рогами! Они и летать умеют…

Умник разозлился:

— Да что ты понимаешь! Ты же ни одной книжки не прочел, только мультяшки смотришь! Летописец мог преувеличить или ошибиться! Тем более что первоначальные свитки до нас не дошли: их не раз переписывали в более поздние времена! Любая ошибка или неточность многократно преувеличивалась! Ты закуришь, Барт запишет: «Крейч выпустил дым изо рта». А через сто лет переписчик уточнит: «Дым и пламя». А еще через сто: «Огнедышащий Крейч сжег деревню»! — Прикквистер уже орал во весь голос.