В реальный мир меня вернул голос Лены, которая нежно нашептывала мне ласковые слова. Внимательно осмотрев комнату, я увидел на столике бутылку шампанского, стоящую в ведерке со льдом.

– Это они предусмотрительно позаботились, шампанское как раз кстати, – сказал я и, открыв бутылку, наполнил бокалы.

– А я от мужа ушла, навсегда, – как тост, сказала Лена.

– Тогда, за этот решительный и, надеюсь, осознанный шаг, – в ответ проговорил я, и мы осушили наши бокалы.

– Наполни бокалы, у меня еще есть новости, – загадочно улыбаясь, проговорил мой ангелочек.

Не скрою, меня заинтриговали ее откровения, и я вновь наполнил бокалы.

– Никита, наша семья приняла решение эмигрировать на родину, в Израиль, – залпом выдохнула она, – Но это большой секрет – .

В те годы, многие еврейские семьи эмигрировали за границу, но услышать это от близкого человека, мне доводилось впервые, и я не знал, как на это реагировать.

– Ты не рад за меня?, – спросила Лена, видимо увидев на моем лице удивленное выражение.

– Просто, для меня, неожиданно слышать от тебя о таких серьезных поступках. Не знаю, что сказать, – признался я, – Но, все равно, во-первых, я рад, что ты сделала правильный выбор, и ушла от мужа. А во-вторых, думаю, ваша семья приняла обдуманное и взвешенное решение переезда на «Землю обетованную», – уже с шутливым оттенком, закончил я.

– Все сложилось как-то само собой, мама сказала, что пора возвращаться на родину. Возражать ей никто не посмел, – то же пошутила Лена.

– Никита, возьми меня в жены, я буду тебе верной и любящей женой, – вдруг, тихо и вкрадчиво, но в то же время, осознанно и вполне серьезно, проговорила она.

Представьте себе картину, на кровати, в подушках, сидит обнаженная прекрасная барышня, с бокалом шампанского в одной руке, и гроздью винограда, в другой, и предлагает сидящему рядом, и то же обнаженному мужчине, взять себя в жены. У мужчины, от таких слов, наиглупейшее выражение на лице и отвисшая челюсть.

Конечно, что-то подобное, я мог себе представить, но в данный момент, это предложение застало меня врасплох.

– И мы уедем за границу вместе, – продолжала она, неотрывно глядя мне прямо в глаза.

Я взял себя в руки, и со всей, возможной лаской в голосе, сказал,

– Только не сейчас. У меня есть ряд неотложных дел, которые я не могу оставить не завершенными. От этого зависят судьбы других людей, которых невозможно подвести. Я дал слово, – уже твердым голосом завершил я.

– И к тому же, какой из меня иудей, я русский до десятого колена, – попытался перевести в шутку разговор.

– Это не проблема. Я уже все продумала, у нас есть человек, который сделает для тебя новые документы, по которым ты будешь вместо Никиты, Наумом, рожденном в ортодоксальной семье, – вполне серьезно сказала она.

– Конечно, это в корне меняет дело, – улыбнулся я, – Но, повторюсь, я дал слово – .

– Хорошо. Давай оставим, пока, этот разговор о переезде. Но скажи, ты возьмешь меня в жены?, – вновь спросила она, глядя на меня покорным взглядом.

– Да, – коротко, но уверенно сказал я, – К тому же, новые документы мне бы не помешали, – шутя, проговорил я, и заключил в объятия самую страстную, на всем свете, женщину.