— Да, говорили, но...

— Но вы только что узнали нечто важное, доктор Розен. — Келли протянул ему остатки винта. Было видно, как на поверхности лопастей, покрытых раковинами, выступали хлопья, легко отделяющиеся от металла. — Это была бронза.

— Черт возьми! — Хирург взял в руки разрушенный винт и отколупнул пластинку.

— Специалист хотел сказать вам, чтобы вы заменили цинковые аноды. Они поглощают гальваническую энергию. Их нужно заменять каждые пару лет, и это предохранит винты и перо руля от разрушения. Я не знаком с научными аспектами этого явления, но знаю, к чему это приводит. Перо руля тоже нужно заменить, но с этим можно и подождать. А вот что вам действительно необходимо, так это два винта.

Розен посмотрел на воду и выругался:

— Идиот.

Келли сочувственно засмеялся.

— Доктор, если это самая большая ошибка из всех, что вы допустили в этом году, вам крупно повезло.

— Так что же мне делать?

— Я позвоню и закажу вам пару винтов. Я знаю одного парня на верфи Соломона, и он пришлет их сюда, наверно, завтра. — Келли развел руками. — Ничего особенно страшного, верно? А теперь я хочу взглянуть на ваши карты.

И точно, после проверки Келли убедился, что картам пять лет.

— Карты нужно менять каждый год, доктор.

— Проклятье!

— Хотите хороший совет? — спросил Келли с улыбкой. — Не принимайте все это близко к сердцу. Лучший урок тот, что причиняет некоторую боль, но не слишком большую. Вы учитесь на нем и продолжаете жить дальше.

Доктор успокоился и наконец позволил себе улыбнуться:

— Думаю, вы правы, но Сара никогда не позволит мне забыть об этом.

— А вы свалите всю вину на карты, — предложил Келли.

— Вы согласны поддержать меня?

— Мужчины должны поддерживать друг друга в трудных обстоятельствах, — усмехнулся Келли.

— Знаете, мистер Келли, думаю, мы будем друзьями.

— Так где же эта сука, черт возьми? — бросил Билли.

— Откуда я знаю? — не менее сердито ответил Рик. Он боялся, что скажет Генри, когда вернется. Две пары глаз взглянули на женщину в комнате.

— Ты ее подруга, — сказал Билли.

Дорис уже дрожала. Ей хотелось выбежать из комнаты, но она знала, что нигде не найдет для себя безопасного места. Ее руки дрожали, когда она увидела, что Билли направился к ней, но не сделала попытки уклониться от удара, опрокинувшего ее на пол.

— Лучше скажи, стерва, все, что тебе известно!

— Я ничего не знаю! — закричала она, чувствуя, как горит то место на лице, куда пришелся удар. Она посмотрела на Рика в поисках сочувствия, но увидела, что его лицо осталось совершенно безучастным.

— Тебе что-то известно, и будет лучше, если ты расскажешь нам об этом прямо сейчас, — сказал Билли. Он наклонился, расстегнул ее шорты, затем выдернул ремень из своих брюк.

— Скажи остальным, пусть войдут, — сказал он Рику. Дорис встала с пола, не ожидая приказа, обнаженная до пояса. По ее лицу катились слезы, тело содрогалось от рыданий в ожидании боли. Она боялась даже съежиться — укрыться все равно было негде. Дорис знала, что Пэм собирается бежать, и это было ее единственным удовлетворением. Она не была знакома с планом бегства и, когда ремень засвистел в воздухе, понимала, что не сможет сообщить им ничего, что нанесло бы вред подруге. Как ни мучительна была боль, ее утешало, что все-таки Пэм удалось скрыться.