– Погоришь, Александр Борисович. Многие пытались, и все сгорели.
– Ты слышал мой совет, – закончил разговор Турецкий. – Будь здоров!
– Дам я тебе маленькую наколку, – поразмыслив, сказал Борзов. – Звание генеральское, сидит на Огарева, шесть.
– Генералов на Огарева хватает…
– Этот генерал не бумажки носит, делом занимается… Вижу, о чем хочешь спросить. Да. Очко у меня играет.
– По-моему, никто не заметил, как ты от ворот рванул.
– Это по-твоему. Парни глазастые. Если не договорюсь, то и они погорят. Все приятнее думать, что и моя толика в этом будет.
И Борзов зашагал к своей машине.
– Одевались, обувались… На кой, спрашивается? – пробурчал Голованов, глядя на отъезжающий «мерседес».
– Ты их в черном теле держишь, Грязнов? – обернулся к Славе Турецкий. – Может, одолжишь на пару недель?
– Демидыч человек женатый, дите народил. Филя тоже невесту подыскал. Не сегодня завтра свадьба. Куда им ехать… Вот майор – холостяк.
– С тобой, Турецкий, хоть к быку на рога! – подмигнул Александру Голованов.
– При чем тут дите-то? – рассердился Демидыч. – Вовсе даже ни при чем.
– А далеко ехать? – поинтересовался Филя.
– Ближе к югу.
– Красота! Самый виноград!
И все трое вопросительно уставились на Грязнова.
– Чего уставились? – усмехнулся Слава. – Не сегодня ехать.
– Через три дня, – сказал Турецкий.
Вечером Турецкий сидел в своем кабинете и, как обычно, на исходе дня подбивал бабки. Картина получалась следующая. Когда он сообщил Грязнову о бывшем менте Женьке Самохине, тот сразу его припомнил. «Я же говорил, знакомый голос. Точно. Самохин. Жаль. Хороший опер был». Позднее он позвонил Турецкому и выдал данные по Самохину. Работает в системе КАКТа, начальник охраны, видели его, и не раз, в обществе крупных бизнесменов на приемах, где присутствовал также и Юрий Андреевич Потапов. В последнее время ежедневно бывает в гостинице «Славянской» при штабе будущего съезда РПДП. Что касается Олега Серова, Серого, то тут вопрос ясен. Как был сволотой, так и остался, за деньги любого угробит.
Крот, с которым Турецкий встретился на тихой улочке Замоскворечья, коротко рассказал о встрече с Акимовым и тоже покатил бочку на Потапова. «Советую вам, Александр Борисович, встретиться с ним», – неожиданно предложил он. «И о чем говорить буду?» – «Чую, тянет он губернатора Колесниченко. Полагаю, даже убежден, замаран он и в убийствах кандидатов». «Несерьезно, Алексей Петрович, – возразил Турецкий. – Зайду к нему в кабинет с высоченным потолком и ляпну то, о чем ты мне сейчас поведал. И что будет?» – «А если через денек статейка в газете появится?» – «О чем?» – «О бывших делишках важного чиновника из президентского окружения?» – «А то они не знают?» – «Кое-кто, может, и знает, но хозяин вряд ли». – «А она появится?» – «Слово». «Тогда можно и зайти…» – не сразу ответил Турецкий.
Снова возникла фигура Потапова. Если поначалу мысль о встрече с Потаповым, поданная Алексеем Петровичем, не очень-то грела Турецкого, то, поразмыслив, он пришел к выводу, что мысль вполне привлекательная. Он припомнил слова того же Крота о частых поездках Потапова в Ставрополье, после которых случались убийства кандидатов, и еще больше уверился в том, что встреча нужна. После появления статьи, а в том, что она появится, пусть даже и плохонькая, Турецкий не сомневался, если Крот дал слово, то причина для встречи будет. Турецкий также знал, что Потапов найдет причину отказаться от встречи, значит, необходимо сделать так, чтобы он не смог отказаться. И в этом может помочь лишь один человек – секретарь Совета Безопасности.