Твой ребенок — погибель моего дина, — холодно подумала Сюзанна. — Если ничего больше мне не удастся, я успею выхватить пистолет Скоутера и пристрелить его. На это потребуется две секунды.

С ее быстротой, сверхъестественной быстротой стрелка, больше бы и не потребовалось. Но она не могла заставить себя пошевельнуться. Она рассматривала многие сценарии этого эпизода разворачивающейся драмы, но только не безумие Миа, такое не приходило ей в голову, и теперь она не знала, что делать. Сюзанна вдруг подумала, что ей еще очень повезло: связь между разумами, обеспечиваемая техникой, созданной инженерами «Северного центра позитроники», вовремя оборвалась. Иначе она тоже могла бы обезуметь.

А если связь вдруг снова подключат, сестричка… не думаешь ли ты, что действовать нужно прямо сейчас, пока у тебя есть такая возможность?

Но она не могла — не могла, и все тут. Превратилась в изваяние, завороженная происходящим у нее на глазах.

— Прекрати! — рявкнул на Миа Сейр. — Твоя работа — не облизывать его, а кормить! Если хочешь, чтобы он оставался с тобой, поторопись! Дай ему грудь! Или мне привести кормилицу? Многие отдали бы свои глаза за такой шанс!

— Никогда… никогда… в… ЖИЗНИ! — смеясь, выкрикнула Миа, но опустила ребенка и нетерпеливо рванула лиф надетой на нее просторной белой сорочки, обнажив правую грудь. Сюзанна понимала, почему мужчины так и липли к Миа. Даже теперь ее грудь являла собой идеальную, увенчанную кораллом полусферу, которая предназначалась скорее для мужской руки и мужской страсти, чем для губ младенца. Миа поднесла к ней новорожденного. На мгновение он вытаращился на грудь, точно так же, как таращился на мать, его личико ударилось о сосок, отскочило от него. А потом опустилось вниз, розовые губки сомкнулись на розовом бутоне соска, и он начал сосать.

Миа гладила малого по спутанным и пропитанным кровью черным волосам, продолжая смеяться. Для Сюзанны смех этот звучал, как крики.

Послышались тяжелые шаги: к сдвинутым кроватям приближался робот. Выглядел он точь-в-точь как Энди, робот-посыльный, такая же жердь высотой в семь или восемь футов, те же ярко-синие глаза, такое же сверкающее тело, те же конечности с множеством шарниров. В руках он держал большой стеклянный ящик, наполненный зеленым светом.

— Это еще что? — рявкнул Сейр. В голосе слышались злость и недоверчивость.

— Кувез,[24] — ответил Скоутер. — Я подумал, что лучше перестраховаться, чем потом сожалеть.

Когда он повернулся к роботу, его плечевая кобура с пистолетом качнулась в сторону Сюзанны. Это был прекрасный шанс, лучший из тех, что предоставлялся ей ранее, и она это знала, но, прежде чем успела завладеть пистолетом, малой Миа переменился.

Сюзанна увидела красный свет, сбегающий по гладкой коже младенца от макушки к пятке с родимым пятном. То было не покраснение кожи: источник света находился снаружи, Сюзанна могла в этом поклясться. Младенец по-прежнему лежал на плоском животе Миа, обхватив губами сосок, а за красным светом последовала чернота, которая распространилась по всему телу, превратив человеческого ребенка в темного гнома, негатив розовенького ангелочка, который вышел из чрева Миа. И одновременно его тельце сжималось, ножки подтягивались и уползали в живот, головка, потащив за собой грудь Миа, уходила в шею, которая раздувалась, как у жабы. Синие глаза вдруг стали черными, потом вновь синими.