Ариана закрыла его рот ладонью, а другой рукой обхватила его за талию. Он одеревенел. Когда она успела добиться такой власти над ним?

– Если ты вмешаешься в мою работу, ты меня потеряешь, – произнесла Ариана почти умоляюще, словно понимая, что с ним происходит. Она хотела, чтобы он доверился эмоциям, которые испытал впервые в жизни.

– Это то же самое, как если бы тебе приказали покинуть Дрэкон. Ты бы смог, Андреас? Если бы тебе пообещали любые сокровища мира?

Он убрал ее ладонь со своих губ. Его пульс бился с бешеной скоростью.

– Нет.

Она обхватила его лицо ладонями, вынуждая встретиться с ней взглядом.

– Тогда я прошу – расслабься. Со мной ничего не случится. Доверься мне, и я к тебе вернусь.

Андреас прижался губами к тыльной стороне ее запястья и глубоко вздохнул. Отпустить ее значило оторвать от себя кусок. Но он должен был это сделать. Ради них обоих. Каким бы Тэос ни был безумным, как бы он ни испортил его детство, в одном он был прав: страсть была опасна для людей вроде них – для мужчин, от которых зависят судьбы тысяч людей, которые легко могли злоупотребить властью, чтобы распорядиться жизнью близких. Его до сих пор переполняло звериное желание разрушить ее карьеру, сжечь документы, отрезать Ариану от общества, обеспечить ей полную безопасность. Забрать ее себе.

«Моим тюремщиком стал мужчина, которого я любила».

Нет, никогда… Он не станет убийцей ее души. Он убрал ее руку и отвернулся:

– Ладно, поезжай. Даю тебе неделю и, если понадобится, приволоку обратно за волосы.

Она обвила его руками и засмеялась:

– Никак не могу решить, кто мне больше нравится – Андреас-ученый или Андреас-воин. Думаю… – Ее руки опустились на его талию, затем ниже, и ее ладонь накрыла его возбужденный орган. – Я хочу обоих.

Андреас вздрогнул:

– Ты колдунья.

Он жадно впился в ее губы. Он должен ее отпустить, несмотря на противный холодок под ложечкой. Несмотря на дрожь, сотрясавшую его при мысли о том, что она не вернется. Все невысказанное Андреас вложил в свой поцелуй. Оторвав от пола, он прижал Ариану к себе. Пусть поймет, что принадлежит ему.

Внезапно он почувствовал, что ее трясет и ей трудно дышать.

– Ари, в чем дело? У тебя приступ?

– Нет, – прошептала она. Как объяснить ему, что настал тот поворотный момент, когда ей стало ясно: она пропала. Окончательно и бесповоротно.

– Ш-ш-ш… Agapi mou. Скажи, что мне сделать, Ари. Скажи, чего ты хочешь.

– Просто… – «Просто скажи, что любишь меня. Скажи это так, чтобы я призналась тебе в ответ. Чтобы я могла кричать об этом на весь мир».

– Ты моя, Ариана. Я тебя никому не отдам.

Она засмеялась сквозь слезы:

– Просто держи меня.

В его объятиях она сразу согрелась. Его тело было жестким и мощным, несмотря на худощавость. Прижавшись щекой к его груди, она слышала стук его сердца. Ничто не могло сравниться с объятиями Андреаса – казалось, она вернулась домой.

Где-то в глубине души Ариана понимала, что все меняется. Она тонула, падала, не в силах остановиться. Нельзя быть с Андреасом и одновременно с ним сражаться. Нельзя находиться рядом с ним и отрицать, насколько он для нее важен. И всегда был. Ариана спрятала лицо у него на груди, боясь, что он все прочитает по глазам.