— И рисунок, и чертеж, и даже «турухтан» — это не были отдельные примеры каких-то там махинаций с припять-бумагой. Нет, Гоша, все это звенья одной логической цепи.
— Что, и «турухтан» тоже? — Я с трудом сглотнул.
— И он, — кивнул Гордей. — На самом деле на Хуареса произвели огромное впечатление уже первые два предложенных мною звена Большого Дела — рисунок и чертеж. Третье звено, слово, в этом раскладе, по сути, уже не имело никакого значения.
— То есть ты хочешь сказать, что вместо него мог написать что угодно? Вместо «турухтана»?
В этот миг я уже чесал в затылке так, что за ушами трещало.
— Ну, почему? — Гордей самодовольно улыбнулся. — Уверен, напиши я там что-нибудь вроде «Хуарес — энурез!» — и наши акции существенно бы упали. А так — пошли на повышение. И очень резко, я тебе скажу, даже по самым скромным прикидкам.
— Но почему? Не по-ни-ма-ю!
Я никак не мог врубиться в Гордееву логику. То есть результат-то я видел, вот он, налицо, а вот его источник — увольте, никак.
— Хуарес — Король хабароторговцев, но у него нет достойной свиты, чтобы его играть. Ну, разве что Любомир, — терпеливо пояснил Гордей. — Поэтому он очень самолюбив, хоть и не показывает виду. И всегда остро переживает свои проколы, будь уверен. Поверь, Хуарес никогда не признается, что не знает истинного значения этого загадочного, волшебного слова — ту-рух-тан!
Гордей мечтательно сощурился, как сытый кот на теплом подоконнике.
— Поэтому третий аргумент, слово, стало просто усилителем вкуса.
Он облизнулся и приятельски толкнул меня в бок:
— Слушай, Гош, а не пора ли нам уже чего-нибудь перекусить? Я бы сейчас, наверное, целого турухтана съел! Сырого, с перьями и костями, представляешь?
— Фигу тебе, — ответил я. — Турухтан мой. Разве можно есть сырой Волшебную Птицу Счастья? И не завтрашнего, а уже сегодняшнего дня?
— Сырой — ни за что! — кивнул Гордей. — Как ты думаешь, слабо нам ее как следует приготовить?
— Спросим об этом при случае Хуареса.
— Знаешь, Гоша, а мне почему-то хочется спеть. Все равно что.
— Я заметил. В последнее время в этом деле ты здорово прогрессируешь.
— Ты думаешь?
— Чтоб я сдох!
— Что же мы тогда сидим? Забираем все твои причиндалы и пошли.
И мы нагрузились моей аппаратурой, так и не распакованной со дня рокового юбилея у Бая, и вдвоем отправились вдвоем в «Лейку». А по дороге звякнули Комбату.
Потому что в отличие от любви и ее слагаемых, а я не большой знаток эротического гламура, лучшая мужская компания — это все-таки крепкий, драйвовый вечер на троих. И к чертям псевдособачьим слезливую романтику!
Комбат примчался в «Лейку» со скоростью курьерского поезда. И сразу оценил по достоинству нашу находку.
Что такое «универсальная защита», он и сам знал не понаслышке. Ведь именно Комбат в свое время вытащил из Зоны КМПЗ — Контейнер Многоцелевой Повышенной Защищенности. И, по-моему, сумел выручить за эту штукенцию очень жирные бабки. Хотя до сих пор и предпочитает отмалчиваться на этот счет.
Но, выслушав мой краткий и сбивчивый рассказ без лишних деталей, сталкер первым делом наехал на нас с Гордеем.