Но сцену в ванной комнате ты провела немного неудачно – слишком легко освободилась от связывавших тебя ремней. Затем уговорила меня оставить тебя здесь, сказала, что доберешься до отеля на такси. Когда я ушел, ты позвонила по телефону Байерса, считая, что Марти успел уже сделать свое дело, и сказала ему, что я направился туда один, а еще посоветовала попытаться представить смерть Байерса как самоубийство.

– Дэнни! – Пэтти в ужасе смотрела на меня. – Это же неправда!

– Ты, наверное, очень сильно ненавидела свою сестру, – мрачно предположил я, – если решила уничтожить ее таким образом. Дело было не в диадеме и не в деньгах, которые ты могла бы за нее выручить, не так ли? Для тебя было самым важным – уничтожить Луизу.

Она подняла руки перед лицом, словно желая избежать удара, и хрипло проговорила:

– Ты спятил!

– Луизе не было никакого смысла шантажировать Майру Раттер. Но, назвавшись по телефону именем Луизы, было очень легко порвать ее связь с Раттером…

Пэтти внезапно отвернулась от меня:

– Я не желаю больше слушать твои безумные выдумки!

– У тебя нет выбора. Тамара рассказывала тебе все о Вилли Байерсе, о том, как он был одинок, мечтал о любящей женщине, отчаянно нуждался в компании. От нее ты узнала, что он посещал уроки рисования раз в неделю и изготавливал диадему стоимостью в целое состояние.

И тогда ты придумала нечто замечательное, понимая, что Луиза не сможет устоять перед идеей выиграть с помощью шантажа конкурс красоты, организованный к тому же компанией «Пулсайд». Ты проявила внезапный интерес к искусству, познакомилась в академии с Байерсом. Стать его любовницей было нетрудно. Труднее было заставить его изготовить поддельную диадему, но оказалось, что достаточно припугнуть его своим уходом. Ты даже позировала ему обнаженной для его картины. – Я коротко усмехнулся. – Помню, как ты с гордостью говорила, что у вас с Луизой одинаковые размеры!

Затем ты подкинула рекламный трюк с диадемой Мэчину. От Тамары тебе было известно, что Ильмо испытывает финансовые затруднения, а поэтому Мэчину было легко его уговорить. Луиза с радостью согласилась заменить подлинную диадему на фальшивую во время рекламных съемок. Так что все шло как по маслу.

Я сделал паузу, чтобы закурить. Пэтти все еще сидела отвернувшись, но каждая линия ее тела свидетельствовала, что слушала она с напряженным вниманием.

– Но тут-то и начались неприятности, – продолжил я. – У Луизы появился новый дружок, Марти Эстел, и она рассказала ему о вашем сговоре. О том, что она передаст после подмены подлинную диадему тебе, а ты отдашь ее Вилли, который сломает оправу, придаст новую форму камушкам и продаст их. Марти, наверное, чуть не умер от смеха: зачем было отдавать тебе диадему и делить добычу пополам? Марти сам мог ее сбыть и оставить себе все деньги. Так что к черту Пэтти и ее дружка! Когда Луиза сказала тебе об этом, золотце? Сразу после того, как ты передала ей поддельную диадему? Когда ты уже не могла донести в полицию, поскольку сама вместе с Вилли была замешана в этом деле?

Она неожиданно повернула голову и уставилась на меня со злобным блеском в глазах: