Опер внизу скомандовал вполголоса:
– На костер не наводи, треск дров разговор глушит!
Наконец в наушниках достаточно ясно прозвучал конец фразы, сказанной Хрущевым.
– …и я вам так скажу, по-мужицки скажу, что товарищ Сталин такое решение примет, какое ему секретари ЦК в уши надуют.
Хрущев уже подвыпил, и обида вновь ударила ему в голову, посему говорил он довольно резко. Кузнецов же пытался сгладить остроту разговора – он примирительно не согласился.
– Ну, ты, Никита Сергеевич, не прав! Что же мы, секретари ЦК, должны недостатки скрывать? Тут, как говорится, Хрущев мне друг, а истина дороже.
Вознесенский хихикнул, а Никита возмутился.
– Истина??!
Вознесенский, уже посерьезнев, решил перевести разговор в конструктивное русло:
– Не надо спорить по мелочам: ну не сегодня, так завтра, такое с каждым из нас может случиться. Это дело нужно рассмотреть теоретически, а теория говорит, что Хозяин стар, и эта старость видна в его капризах, из-за которых любой из нас может попасть в твое, Никита Сергеевич, положение – любой может слететь с должности за какую-нибудь чепуху.
Мысль Вознесенского поддержал Кузнецов.
– Тут, Никита Сергеевич, действительно дело не в том, что тебя сняли с постов на Украине, – Кузнецов сделал паузу и многозначительно, усилив голос, закончил предложение, – что, собственно, легко поправимо. Тут дело в том, кто мы? Руководители великих государств или бесправные слуги при Хозяине?
Хрущев понял по этому «поправимо», что ему предлагают восстановление в прежних должностях, но на каких-то условиях. Он не стал спешить узнавать эти условия, а решил уточнить совершенно новое для него упоминание о государствах, а не о республиках.
– Почему «государств»?
– Но ведь теперь, после войны, Украина и Белоруссия равноправные члены ООН и отдельные субъекты международного права, а СССР, если ты помнишь, это с самого начала союз государств.
Когда после войны создавалась ООН, то Сталин, чтобы увеличить присутствие СССР в ООН численно, добился у союзников, чтобы УССР и БССР состояли в ООН как отдельные государства. Хрущеву стало ясно, что Кузнецов и Вознесенский как-то хотят использовать этот факт для развала СССР.
Между тем Кузнецов продолжил.
– Нам нужно новое мышление. На Западе в цивилизованных странах руководители нашего масштаба имеют все, а мы?! Нам нужна такая власть, которая приближала бы нас к цивилизованным странам. Хватит потрясений! Нужно, наконец, зажить спокойной обеспеченной жизнью, нужно открыто пользоваться благами, которые мы как руководители государства должны иметь. Да что об этом говорить, – Кузнецов презрительно и безнадежно взмахнул рукой, – у нас, в СССР, слуга должен иметь только то, что кремлевский хозяин разрешит. Вот мне Попков говорил, что у него, секретаря обкома и горкома, хозяина Ленинграда и Ленинградской области, – Кузнецов усилил голос, чтобы показать, насколько велика эта должность, но, побоявшись, что глупый Хрущев его не поймет, уточнил, – по своим масштабам, главы, можно сказать, какого-нибудь европейского государства, так вот, у Попкова всего каких-то жалких 15 костюмов!