Курчатов и Завенягин, услышав этот разговор по телефону, нерешительно переглянулись, и Курчатов начал.

– Понимаете, Лаврентий Павлович, для производства фильтров для диффузионного разделения изотопов нужны каркасы, а эти каркасы прядутся из очень тонкой никелевой проволоки, а чтобы получить эту проволоку, нужны фильеры. Фильер – это такая матрица с отверстием, через которое протягивается проволока…

– Я знаю, что такое фильеры, – раздраженно прервал его Берия. – Что вам нужно?

– Лучшие фильеры можно изготовить только из алмазов…

– Сколько алмазов вам необходимо?

Завенягин подал лист бумаги, Берия взглянул и вскинул брови.

– М-да! Они действительно необходимы?

– Конечно, а Вознесенский и слушать не стал.

Берия положил листок на стол и накрыл ладонью.

– Это не ваш вопрос – это мой вопрос. Я его у Вознесенского решу. Алмазы у вас будут.

– Спасибо, Лаврентий Павлович! – обрадовался Курчатов.

– За что? – пожал плечами Берия, встал, подал руку Завенягину и обратился к Курчатову. – Игорь Васильевич, на минуту задержитесь.

Пока Завенягин выходил из кабинета, Берия взял список ядерщиков, выписал из него на отдельный лист шесть фамилий и подал Курчатову.

– Игорь Васильевич, предположим, мы вам для знакомства с разведданными по атомному проекту, поступающими из США, дадим еще трех человек. Каких ученых из этого списка вы бы выбрали?

Курчатов с удивлением взглянул на Берию, а потом на список.

– Вы считаете, что я недостаточно грамотно использую данные разведки?

– Нет, дело не в этом, в вашей грамотности я не сомневаюсь, и не сомневаюсь, что из всех физиков, участвующих в проекте, только вы эту работу можете исполнить лучше всех. К сожалению, я не могу вам объяснить, зачем это надо, но я прошу выбрать троих.

– Я могу предложить лучшие кандидатуры, – сказал Курчатов, еще раз взглянув на список.

– Необходимо выбрать из этого списка, – поморщился Берия.

Курчатов взял из стакана на столе Берии карандаш и подчеркнул.

– Тогда этот, этот и этот.

– Спасибо, – Берия встал и протянул Курчатову руку, прощаясь.

В распахнутую ушедшим Курчатовым дверь тут же вошел работник аппарата Берии.

– Товарищ Берия, у меня хотя и кадровый, но довольно срочный вопрос, я позволил себе протиснуться перед Комаровским.

– Мешик уже пришел?

– Да.

– Тогда сначала пусть зайдет Мешик. Что у вас?

– У нас в аппарате замначальника 4-го отдела уезжает управляющим нефтепромыслов, на его место просится начальник отдела из аппарата товарища Вознесенского Шевелев. Прекрасный работник, большой практический опыт, во время войны был армейским инженером, полковник. Начальник 4-го отдела очень просит его принять переводом.

– Он что – что-то натворил у Вознесенского, что просится к нам с понижением должности и оклада?

– Да нет, товарищ Берия, это прекрасный и очень серьезный и работник, и человек.

– И прекрасным людям нужны деньги и слава. Так в чем дело? – видя, что работник мнется. – Говорите прямо, у меня нет времени.

– Товарищ Берия, но это всему аппарату Совмина известно – товарищ Вознесенский очень большой хам, к нему даже министры боятся заходить. А Шевелев, как бы сказать, человек с чувством собственного достоинства, ему трудно у Николая Алексеевича. А у нас – в вашем аппарате – все работники Совмина хотят работать, поэтому, как только Шевелев узнал, что у нас вакансия, он тут же заявление и принес, несмотря на понижение в должности.