В первую секунду я вырвал из кобуры излучатель. Навёл ствол на тварь. Но стрелять не стал. Существо вело себя странно, оно явно было дезориентировано: скручивало хвост, и шевелило плавательными конечностями, напоминающими вёсла, как будто всё ещё ощущало себя в воде.

- Стой! – скомандовал я Каю, увидев, что он тоже собрался стрелять, - медленно развернись в пол оборота к этой штуковине. Закройся маской. Чтобы не было видно рук и лица. И медленно двигайся ко мне.

- Эта штука выглядит опасной, - заметил напарник, но всё-таки послушался меня, и начал медленно, вполоборота, продвигаться ко входу в челнок.

- Она нас не видит, - сказал я, - мы в костюмах. И челнока она тоже не видит. С её точки зрения какая-то невидимая сила подняла её, и вытащила из воды.

- А. Модификации, о которых ты попросил сестру, - догадался Кай, - честно говоря, не был уверен, что они сработают.

Когда мы высадились на Землю, еще в конце Криогения, мы заразили воду вирусами, модифицирующими земные организмы особым образом: развивающиеся зрительные анализаторы были неспособны воспринимать любые артефакты, созданные не на Земле. Эта модификация потребовала чудовищного объема вычислений, которые я проделал под руководством ведущих марсианских микробиологов. И вот – всё расчёты оказались правильными.

Тварь продолжала барахтаться на крыле, медленно смещаясь в сторону края, пока, наконец, с тяжелым плеском не нырнула обратно в родную стихию.

- Очень удобно, - заметил Кай, - получается, местные хищники нам не угроза?

- Не вполне так, - я покачал головой, - блокировка не работает против биологических объектов. Окажешься среди них голым – и тебя с удовольствием схарчат. Я боялся, что эта штуковина разглядит твою физиономию. Поэтому просил идти боком.

- Ясно, - кивнул Кай, - осторожность не отменяем.

- Нет, конечно, - ответил я, - кстати, об осторожности. Какую вахту берёшь на себя?

- Утреннюю! – быстро ответил напарник, - в этот раз утреннюю. Хочу ещё раз посмотреть, как шлейф смотрится на рассвете.

- Добро, - согласился я, - тогда после ужина отбой.

- Как скажешь, - улыбнулся Кай.

Я проспал четыре часа, и встал минут за двадцать до рассвета. Кай был прав – пылевой шлейф был ярче, чем в обычные ночные часы. Я тихо прошёл на командирское место в рубке, и опустился в кресло. Потом вошёл в особый режим, чтобы произвести необходимые вычисления. Возможно, не стоило это делать до завтрака – но вычисления не должны были быть слишком сложными.

Так и оказалось. Результат я получил за долю секунды. И он меня серьёзно озадачил.

- Любуешься? – спросил я Кая.

- Думаю, - ответил тот.

- О чём?

- Да так… о всяком, - он вздохнул, и посмотрел на меня, - понимаешь, у меня ведь вся жизнь была расписана наперёд. Я всегда точно понимал, куда двигаться, что хорошо, а что не очень… а потом меня познакомили с тобой…

- И теперь я для тебя что-то типа воплощения всего кошмара, который случился с тобой и твоим миром, - тихо сказал я.

- Нет! – воскликнул Кай, и добавил, уже спокойнее, - возможно. Не знаю. Понимаю, что это несправедливо, но… вот что делать, когда само понятие справедливости потеряло значение? Что вообще сейчас имеет значение, а? Меня создавали для войны со страшным врагом. Я должен был защищать. Мать. Сестру. Родной мир. А теперь я для чего? Ты можешь мне сказать? Почему я продолжаю жить? Ради будущего твоего мира? Но ведь он совсем чужой мне, понимаешь?